Тайные знаки Арийской цивилизации. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Обновление сделано 29 января 2022

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РАННЯЯ ЭПОХА

 

Как удивительно всё вышло: Раннеиндоевропейская эпоха – она же Ранняя эпоха! – началась с волеизъявления одного-единственного человека. Человек проявил волю, и началась эпоха… А если бы он её не проявил? Или проявил бы, но по-другому? Или проявил бы не он, а кто-то другой? И что тогда было бы?

Мы бы сейчас жили в совсем другом мире – вот что было бы тогда.

Из размышлений

 

Глава третья. Общие характеристики Раннеиндоевропейской эпохи

Наступление Раннеиндоевропейской эпохи можно охарактеризовать в доходчивых выражениях так: раньше был один язык, а ныне возник язык новый – совсем другого качества! Но возник не из пустоты, а из материала, который был создан в предыдущую эпоху.

Из чего же всё-таки возник раннеиндоевропейский язык? Ведь не из пустоты же?

То, из чего он возник, не является предметом обсуждения в данной книге, но коротко скажу так: это была Бореальная эпоха, и люди, которые говорили на бореальном языке, не могут считаться индоевропейцами-арийцами, ибо это люди совсем другого качества – намного более низкого.

Но эти люди создали когда-то интеллектуальный материал, который был потрачен ими на изготовление раннеиндоевропейского языка.

Можно сказать так: из старых деталей был собран новый механизм. Ни единой новой детали при этом не было использовано – только старые! И, как я понимаю, ни единой старой детали при этом не было утрачено – все детали пошли в дело. Деталей же всего было – 46 штук.

Тема доиндоевропейских времён (БОРЕАЛЬНАЯ Эпоха, ПРОТОБОРЕАЛЬНАЯ…) мною достаточно хорошо раскрыта в моей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория», и я отсылаю своих читателей туда. Пока же отмечу главную характеристику языка той эпохи: в нём было, как я установил, всего лишь 46 слов, и каждое из этих слов выражалось физически в одном-единственном согласном звуке. Корень, который состоит из одного звука, я называю моноконсонантным корнем, но его же я бы назвал полушутя-полувсерьёз ещё и так: одиночное междометие.

Если бы мы перенеслись на машине времени к тем людям и стали бы свидетелями того, как они переговариваются между собою, то мы бы удивились:

– А язык-то где? Неужели вот эти короткие вопли или одиночные выкрики, неужели вот это отрывистое бормотание – это и есть весь их язык?

Да, это и был весь их язык, и он состоял из сорока шести вот таких сверхкоротких слов!..

 

И затем произошёл грандиозный переход от моноконсонантного языкового мышления к биконсонантному.

Это был прорыв в совершенно новое человеческое качество!

 

Что делали в это время все остальные люди Земного шара – я не представляю. У них у всех была какая-то другая языковая история, и ни в коем случае не следует думать, что у них было это же самое! О том, что у разных народов Земли были разные пути языкового развития, догадался ещё в 19-м веке великий немец Август Шлейхер (1821-1868), к работам которого я и отсылаю читателей.

 

Интеллектуальный подвиг самых последних протоиндоевропейцев заключается в том, что они после некоего озарения догадались складывать моноконсонантные корни в двойные конструкции. Они, на самом деле, и раньше осуществляли такие сложения, но всякий раз они сжимали два согласных звука до одного-единственного, для чего им приходилось изобретать качественно новый согласный звук, которого не было прежде. Но создание всё новых и новых согласных звуков не могло быть бесконечным: создали 46 – и остановились на этом!

 

У древних кавказских народов, между тем, была совершенно другая судьба: для них цифра «46» была всего лишь серединою того пути, после которого они отказались от моноконсонантной системы. Потому-то в некоторых современных кавказских языках мы наблюдаем сейчас до восьмидесяти и даже более согласных звуков при двух-трёх простейших гласных. Есть подозрения, переходящие в уверенность, что в этих же языках в старые времена количество согласных превосходило даже и то, что мы видим сейчас.

 

Итак, они перестали спрессовывать два согласных звука до состояния одного-единственного, но качественно нового согласного и стали просто складывать один согласный звук с другим согласным и затем удерживать в памяти эту новую звуковую конструкцию, придавая ей новое значение.

Это потребовало от них весьма значительного умственного напряжения, и поэтому тройных конструкций они уже осилить не могли.

Двойные конструкции я называю биконсонантными (или двусогласными) корнями. «Биконсонантный» или «двусогласный» – это официальный термин, которым я постоянно пользуюсь и призываю к этому же и своих читателей, однако должен отметить возможность ещё и такого определения: двойные междометия. Это очень правильно, но я бы советовал держать это определение в уме, и, по возможности, не произносить его вслух, ибо очень уж это звучит ненаучно…

Говоря упрощённо и отбрасывая всякие оговорки, которые здесь неуместны, мы приходим к такому пониманию: как только протоиндоевропейцы – они же протоарийцы! – додумались до такого сложения, так тотчас же и началась Раннеиндоевропейская эпоха. Уже без приставки прото-!

Этот переход произошёл почти мгновенно – на памяти одного поколения, по воле одного-единственного авторитетного человека, а кульминация этого перехода была ещё даже и короче – один-единственный год, когда этим авторитетным человеком были приняты важные решения и когда эти решения были одобрены всего лишь несколькими его приближёнными, которые и повлияли на всех остальных людей… Повторяю: это не есть тема данной книги. Читаем подробности в моей книге «Язык древних индоевропейцев». Поэтому я пропускаю этот момент – без сомнения, потрясающий и умопомрачительный! – и продолжаю.

 

Спустя долгие тысячелетия – завершился и этот новый временной отрезок – был он очень длинным, но ведь всё когда-нибудь завершается.

Ранние индоевропейцы сделали для себя ещё более важное открытие, требующее ещё большего умственного напряжения, и додумались складывать биконсонантные корни в устойчивые двойные конструкции по принципу:

 

ОДИН БИКОНСОНАНТНЫЙ КОРЕНЬ

ПЛЮС

ЕЩЁ ОДИН БИКОНСОНАНТНЫЙ КОРЕНЬ.

 

И как только они до этого додумались, так тут же и закончилась Раннеиндоевропейская эпоха и началась эпоха Среднеиндоевропейская. Это был новый грандиозный прорыв, новое восхождение на более высокий уровень, но об этом речь пойдёт в Третьей части этой книги, пока же я говорю только о Раннеиндоевропейском этапе.

 

Сколько длилась Раннеиндоевропейская эпоха? Мне трудно ответить на этот вопрос, но рассудить можно так:

Началом Раннеиндоевропейской эпохи мы считаем ту точку на шкале времени, о которой мы говорим: 40 тысяч лет назад.

39 тысяч лет назад, как уже говорилось ранее, произошло достоверно установленное извержение Итальянского супервулкана, которое затормозило дальнейшее развитие ранних индоевропейцев и даже несколько отбросило их назад.

Потом они некоторое время приходили в себя и, наконец, восстановили тот интеллектуальный уровень, который у них был до Великой катастрофы. Думаю, что на это у них ушло несколько тысячелетий.

И затем они стали развиваться дальше, но вся их речь всё ещё состояла из отдельных биконсонантных корней, которых было всего несколько сотен.

И вот, наконец, они додумались складывать эти биконсонантные корни в устойчивые конструкции! И, как только они додумались до этого, так тотчас же Раннеиндоевропейская эпоха и закончилась.

Полагаю, что длилась она 15-20 тысячелетий и назвать более точные цифры я не могу. Я беру на себя ответственность за строгую последовательность событий, а определять точные временные параметры – это не моё дело. Вот когда явится на свет второй Горнунг – вот он пусть и расписывает все даты, да ещё и с комментариями археологического характера. Но с тех пор как недоброй памяти Леонид Ильич Брежнев прижал гениального русского немца (Борис Владимирович Горнунг, 1899-1976) и велел тому сидеть на пенсии и не подавать голосу, так второй личности, равной этому археолого-лингвисту больше и не появлялось. Не сомневаюсь, что когда-нибудь объявится такой специалист, который строго увяжет данные археологии с лингвистическими событиями, вот тогда мы и узнаем точное время окончания Раннеиндоевропейского периода и начало периода Среднеиндоевропейского. Это не будет совсем уж точная дата, но хотя бы в пределах одного-единственного тысячелетия или даже нескольких веков она же должна помещаться!

 

И ещё одно очень важное предварительное условие: я буду говорить о Раннеиндоевропейской эпохе, исходя только и только из данных лингвистического характера. Ни под какие другие данные я эту эпоху подгонять не собираюсь. Я честный человек и пишу только о том, что знаю.

Поясню особо, почему я, делая это заявление, так сильно напираю на свою честность. Я постоянно получал и получаю всевозможные указания о том, как я должен смотреть на индоевропеистику и как не должен. Чаще всего мне указывают на то, что я должен привести все свои мысли в соответствие с тем, что сказали на эту тему гениальные специалисты по гаплогруппам. Причём указания эти делаются очень жёстко и напористо: мол, тебе не будет никакого доверия, если ты не сможешь оперировать номерами гаплогрупп. Помни своё место, презренный: ты всего лишь подсобный рабочий у Хозяина, который расписывает гаплогруппы и которому мы аплодируем…

Есть и другие указания:

– Приведи, мол, свои мысли в соответствие с идеями православия!..

– Приведи свои мысли в соответствие с идеями Гитлера, Бандеры, нравственных ценностей Евросоюза или Соединённых Штатов Америки…

– Не будет тебе никакого доверия, если ты не заявишь своём признании авторитета Сталина и не осудишь Солженицына!..

– Одумайся и признай безоговорочный авторитет Иванова и Гамкрелидзе, Старостина и Иллича-Свитыча, «Велесовой книги» и её автора…

И много всяких других поучений я получал, но, конечно, самым успешным проектом по борьбе с индоевропеистикою было создание разнузданной братвы гаплогруппщиков…

Что я могу на это сказать?

Я не с вами.

 

 

 

Глава четвёртая. Простые и честные доказательства

Не нужно никаких домыслов! Нужно просто взять два списка биконсонантных корней – Основной и Дополнительный – и посмотреть, какие там значения были, а каких не было. И тогда и станет понятно, где жили эти люди (а где не жили), чем занимались (а чем не занимались) и о чём думали (и о чём не думали). Напоминаю читателям, что оба списка находятся в конце книги в специальном приложении.

Вопреки утверждениям Иванова и Гамкрелидзе, мы не найдём там никаких упоминаний о солёных озёрах, пустынях и горах. И я понимаю это так: ранние индоевропейцы не жили на берегах Мёртвого моря, не жили в пустыне Синайского полуострова, не жили в междуречье Тигра и Евфрата, и не жили на Кавказе. Ибо не было у них в языке никаких указаний на ландшафты такого типа!

А если они там не жили, то у них не было и расового типа, свойственного людям той местности. А ведь Иванов и Гамкрелидзе затеяли свою писанину исключительно ради того, чтобы доказать: индоевропейцы имеют семитское происхождение, что и отражалось на их внешности с самого начала. И это не мои домыслы – о том, что расовый тип этих мнимых индоевропейцев был именно семитским (переднеазиатским – так правильнее сказать!), прямо говорится в тексте их гигантского двухтомника!

Возможно, у Иванова и Гамкрелидзе на какое-то время всё и получилось бы так, как они задумали: обмануть современных индоевропейцев и навязать им свои выдумки, но тут на сцену вышел Николай Дмитриевич Андреев, который с фактами и научными доводами подверг сомнению честность обоих дельцов от науки.

 

Один из самых первых читателей даже и не этой книги, а черновиковых набросков к ней, сказал мне однажды:

– Ты допускаешь большую ошибку, вообще упоминая этих двоих типов. Надо было просто сделать вид, что их не существует и ты о них не знаешь, а так получается, что ты словно бы оправдываешься перед их последователями.

Совершенно согласен с этим упрёком! Я плохо поступаю, что пишу с оглядкою на деятельность этих двоих. Но другого выхода у меня нет. Я и без того массу мутных личностей, паразитирующих на индоевропеистике, не упоминаю ни единого разу. А ведь их много – было и есть! – это и любители поболтать о «Велесовой книге» вперемешку с россказнями про гаплогруппы, и специалисты по Гиперборее и каким-то русам или украм… И мне надо воздать должное, что я не рассказываю о знаменитом мошеннике (он из той же компании, что и те двое), который сотворил грандиозную теорию о каком-то общечеловеческом первоначальном мифе и пропихнул это в индоевропеистику… Много чего я не сказал. Но от этой парочки я не сумел взять да и отмахнуться.

И пусть читатели простят меня за это. Возможно, это было проявлением моей слабости, моего несовершенства…

Впрочем, продолжу и буду стараться впредь не отвлекаться по мелочам.

 

Много позже появилась и моя работа, в которой я сказал так: я согласен с Андреевым, но кое в чём хочу уточнить его.

И вот теперь я и должен объяснить, чем отличается мой подход к биконсонантным корням от подхода Николая Дмитриевича Андреева.

 

Андреев считал, что двусогласный корень – это некий неделимый атом, а я рассказал в своей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория» о том, что это не так! Делимость есть, и она содержит в себе ценную информацию. И по причине того, что я овладел этою информацией, я и знаю теперь раннее и ДОИНДОЕВРОПЕЙСКОЕ значение составных частей каждого отдельно взятого биконсонантного корня.

А Андреев этих знаний не имел! Не успел узнать.

Он тридцать лет писал свою главную книгу, он выплеснул всего себя в этом научном подвиге и потому не уложился в отведённый ему жизненный срок…

Все эти значения описаны в моей книге, которую я и предлагаю прочесть тем, кто до сих пор ещё не сделал этого. Проделанное мною расщепление биконсонантных корней на моноконсонантные составные части вовсе не опровергает учения Андреева, а только подтверждает его правильность. Хотя в некоторых случаях я и делал небольшие поправки к тому, что утверждал Андреев. Но поправки эти, – что очень важно заметить! – не принципиальные, а уточняющие!

Моё видение биконсонантных корней такое же, как у Андреева, но оно – да простит меня за нескромность покойный Николай Дмитриевич! – глубже. И именно вот эта бóльшая, чем у Андреева, глубина проникновения в тайну каждого отдельно взятого двусогласного корня и позволяет мне делать мои выводы.

 

Местом возникновения индоевропейцев-арийцев, самым несомненным, образом является древнее устье реки Рейн, которое, конечно же, в точности не совпадает с нынешним, но, в любом случае, индоевропейцы зародились в том месте, где Рейн впадал в море. Можно сделать поправку: Рейн и Маас! У обеих рек совместная дельта, и впадают в море они в одном и том же месте. Но эта поправка ничего не меняет.

Самые первые индоевропейцы-арийцы могли сколь угодно много кочевать в разные стороны от этого места, но никогда не уходили слишком далеко от той географической точки, где воды Рейна и Мааса соприкасались с морскими водами.

В те времена существовала перемычка между континентом и нынешним островом Великобритания, который тогда был полуостровом.

Рейн с Маасом впадали в море юго-западнее этой перемычки, левее от неё, и именно там и зародились основатели Индоевропейской цивилизации, они же арийцы.

 

Регион, в котором жили ранние индоевропейцы, отличался следующим набором качеств:

1) Дремучий лес, с которым постоянно нужно было бороться, отвоёвывая у него с помощью выжигания отдельные участки.

2) Плоская местность, имевшая лишь небольшие возвышенности, на которых можно было найти убежище от затопления во время наводнений или просто от сырости. Избыточная влажность: дожди, сырой ветер, болота, а также грязь, по которой трудно пробираться.

3) Большая река с мелкими притоками, каковые служили единственным надёжным ориентиром. Были бы там горные вершины и хребты с ущельями и долинами между ними, то ориентироваться можно было бы и по ним, но такие элементы ландшафта в их языке не упоминаются.

4) Большие каменные валуны, оставшиеся от ледника, который к этому времени уже отступил на север.

5) Уголь, который был знаком этим людям и который они легко могли добывать.

6) Суровый климат, при котором зимою замерзают реки и случаются сильные морозы, и при котором люди вынуждены носить тёплую одежду.

 

На основании чего я пришёл к таким умозаключениям?

Берём всё те же два списка биконсонантных или двусогласных корней – Основной и Дополнительный – и задаёмся вопросами:

 

1) Было ли ранним индоевропейцам известно такое понятие, как «гора»?

Да, было. И идею горы выражал биконсонантный корень GwR [gwer], от которого и происходит современное русское слово ГОРА.

Стало быть, ранние индоевропейцы всё-таки жили в горах, ежели у них было такое слово?

Нет. В горах не жили, и гор у них всё-таки не было. Ибо самое раннее значение двусогласного корня GwR [gwer] было таким: возвышенность или просто поднятие, на котором мы спасаем наш крупный домашний скот от наводнения (имелся в виду разлив реки). Много позже биконсонантный корень GwR [gwer] стал обозначать любую возвышенность, а затем, когда индоевропейцы поднялись вверх по течению Рейна и увидели настоящие горы, в диалекте племени с условным названием протославяне, стали использовать это самое GwR [gwer] для обозначения настоящей горы.

Но, может быть, мы найдём какие-то другие указания на горы или возвышенности в языке ранних индоевропейцев?

Можно попытаться!

Вот двусогласный корень GwX [gwa], точное значение которого удивит современных читателей:

– Выйдя из леса, спуститься по высокому берегу реки к воде и затем (после утоления жажды) подняться на высокий берег и снова скрыться в лесу.

Это раньше такие значения были в ходу у ранних индоевропейцев – они мыслили целыми высказываниями, а не отдельными словами. То, что этот биконсонантный корень обозначает именно это, установил ещё Андреев, а я всего лишь подтвердил его мнение после тщательного расследования в своей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория». Итак, что мы видим в этом случае? Только указание на то, что в местности, где жили ранние индоевропейцы, у рек могли быть высокие берега. Но это ведь не указание на горную местность!

Но, может быть, я плохо искал, и существовало что-то ещё такое, что можно было бы как-то соотнести с горами?

Был ещё и такой биконсонантный корень: MXw [mo]. Его самое первое значение: пещерный медведь. И лишь позже у него появилось новое значение: нечто высокое, может быть, даже и гора. Латинское слово MONS (MONTIS) как раз гору и означает, и это слово восходит именно к биконсонантному корню MXw [mo], но в любом случае – это позднее значение, а не раннее.

У ранних индоевропейцев, как я установил, синонимы (так же, впрочем, как и омонимы) пребывали под запретом, и для выражения одной идеи мог существовать только один биконсонантный корень, и, в нашем случае, это GwR [gwer] и ничего больше.

Не было у них в языке никаких указаний на горы, и самих гор они вокруг себя не видели!..

Был ещё, впрочем, у ранних индоевропейцев такой двусогласный корень: GhXw [gho]. Его значение также поразит современных читателей, ибо оно таково:

– Эй, тот, кто идёт следом за мною через лес, остерегайся отогнувшейся после меня ветки, которая может больно ударить тебя по лицу!

Характерным признаком Раннеиндоевропейской эпохи были постоянные напоминания, предостережения и опасения, которыми выражалась любовь к соплеменнику и забота о нём – чувства, столь мало понятные нам, нынешним обитателям асфальтово-железобетонных джунглей. Но тогда это было развито очень сильно.

Повторю ещё раз высказывание насчёт отогнувшейся ветки, но уже в вольном пересказе:

– Я иду через заросли, но меня беспокоит судьба того, кто идёт следом за мною – я опасаюсь, что его поранит ветка, отогнутая мною, и, по этой причине, я предупреждаю этого человека, чтобы он был осторожен.

И вот теперь рассудим: если у них было допустимо такое предостережение (и более того: оно входило в их моральный кодекс!), то почему бы им не иметь у себя в языке ещё и такого призыва:

– Эй, тот, кто поднимается на высокую гору следом за мною, остерегайся выскакивающих у меня из-под ног камней, которые могут поранить тебя или даже убить!

Такое предостережение было бы вполне в духе мышления ранних индоевропейцев, если бы они жили в горах. И вообще: у горцев, независимо от их происхождения, непременно отражается в языке их горный образ жизни. К примеру сказать, в некоторых дагестанских языках предложение «Я иду к дому» может быть выражено с участием трёх разных дательных падежей: если я имею в виду дом, находящийся со мною на одной плоскости, то это будет один дательный падеж; если я говорю о доме, который находится ниже меня и к нему нужно спускаться, то это будет другой дательный падеж, а если мне нужно приблизиться к дому, совершая при этом восхождение на гору, то это будет третий дательный падеж. Жизнь в горах всегда оставляет свои следы в языке! А у ранних индоевропейцев нет таких следов!

 

2) Лес. Что мы видим по поводу леса? И вообще: был ли он?

Биконсонантный корень DhN [dhen] означает участок леса, выжженный для нужд земледелия. Люди, живущие в степях, а тем более в пустынях, не станут выжигать для этой цели лес – хотя бы уже потому, что у них и леса-то нет никакого.

Значение двусогласного корня DhX [dha] опишу так: досаждающий нам кустарник, выросший на месте выжженного леса; мелкая поросль, возникшая на выжженном месте – это та же самая мысль.

И далее рассматриваем биконсонантные корни, подтверждающие обитание ранних индоевропейцев именно на фоне дремучих и суровых северных лесов. А отнюдь не пустынь с солёными озёрами.

 

На солёных озёрах Вячеслав Всеволодович Иванов настаивает почему-то с каким-то даже ожесточением – до такой степени сильным, как будто от этого что-то зависит в его собственной жизни. Такое впечатление, что он вкладывал в это своё упорство какой-то мистический смысл…

 

Следующие двусогласные корни приводят нам другие подтверждения того, что ранние индоевропейцы жили в дремучих лесах:

DhL [dhel] – дебри, непроходимые заросли;

MD [med] – сомнения в возможности достичь цели;

NDh [nedh] – сообщение о том, что мы заблудились.

 

3) Действительно ли там было много воды и вообще – влажности?

В языке ранних индоевропейцев есть доказательство того, что в их жизни наблюдались болота и избыточная увлажнённость, а вовсе не пустыни и избыточные солёные озёра:

GJ [gi] – призыв спасаться от комаров;

KM [kem] – призыв наступать на болотную кочку, чтобы избежать опасности погружения в болото;

SL [sel] – непролазная грязь;

GhjW [gh’u] – досаждающая сырость или влажность; подтекающая под меня вода или вода, достигшая моего тела сквозь одежду;

DX [da] – река;

XwL [ol] – призыв переправляться на другой берег глубокой реки с помощью плавающих средств (скорее всего, имелись в виду только плоты);

RXj [re] – вехи, воткнутые в дно не очень глубокой реки с целью указания места, где можно безопасно перейти реку вброд…

Кстати, горные реки имеют каменистое дно, и там не так-то легко установить такие вехи. Вехи, как правило, втыкают в илистое дно, в податливый грунт, а не в речные камни!

 

4) Какие температуры там были?

Край, в котором жили ранние индоевропейцы, был очень суров ещё и в смысле морозов, которые там случались зимою. Вот соответствующие двусогласные корневые слова:

GhjJ [gh’i] – мороз, зима;

XwW [ow] – призыв спасаться от мороза;

JG [ig] – достаточно крепкий лёд на реке или на озере, чтобы по нему можно было ходить;

XjW [ew] – призыв спасаться от непогоды.

GwS [gwes] – медленное замерзание, ведущее к гибели человека.

 

5) А что там было с какими-то избыточными камнями?

Особое место в жизни этих людей занимали камни и валуны, которых там было много, ибо эти камни имели ледниковое происхождение. Обращаем внимание на следующие биконсонантные корни:

GhK [ghek] – тяжёлый камень, к которому привязывали домашнее животное; это животное могло пастись, волочить за собою тяжёлый камень, но не могло уйти далеко; чтобы иметь обыкновение привязывать скотину к таким камням, нужно, чтобы такие камни всегда были под рукою;

JK [ik] – моление вокруг большого камня, имевшего ритуальное значение; это был или могильный камень, или некий памятный знак в честь какого-то важного события;

TW [tu, tew] – жертвенный камень, возможно несколько доработанный для того, чтобы удобнее было возлагать на него жертвоприношения;

KL [kle] – гряда ледниковых камней, которая лежит на пути и которую нужно преодолеть, чтобы пройти дальше; каменистая возвышенность, на которую нужно зачем-то взбираться; скала – это уже более позднее значение.

Биконсонантный корень GN [gen] – это подсказка, из ряда вон выходящая по своей ценности! GN [gen] – это уголь, а более поздние значения: любые другие полезные ископаемые. Напомню, что месторождения угля есть в Бельгии и в Голландии, а ранние индоевропейцы жили на Нижнем Рейне – как раз в этих местах.

 

6) И теперь – совершенно особый вопрос и, возможно, самый главный из всех: было ли там море? Было ли оно известно этим людям, или они жили внутри континента – например, на территории нынешней Тюменской области, где есть и плоскость, и заболоченность, и сырость, и реки, и дремучие леса, и уголь… Вот разве что ледниковых валунов там нет.

Моё мнение таково: ранние индоевропейцы прекрасно знали о существовании моря, но не вели морского образа жизни, не выходили к морю слишком уж часто и вообще – не дружили с ним, предпочитая держаться от него подальше в лесистой местности, где им всё было понятно и знакомо.

 

В моей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория» подробно описано значение двух биконсонантных корней, имеющих отношение к воде:

– DX [da]

и

– XwX [oa].

Святое правило раннеиндоевропейского языка и точно так же – среднеиндоевропейского: синонимы запрещены! Иными словами, если мы видим два слова со значением «вода», то это непременно должны быть две разных воды, которые значительно различаются между собою.

За подробными объяснениями по поводу обоих биконсонантных корней, отсылаю к моей предыдущей книге, где их нужно искать в словарных статьях DX [da] и XwX [oa]. А сейчас, пренебрегая многочисленными интересными подробностями, я очень коротко и просто объясню значение обоих биконсонантных корней:

DX [da] – это река. Буквально: желательная вода! Это та вода, которой мы должны придерживаться, чтобы не заблудиться на плоской местности, где река является единственным надёжным ориентиром. Кроме того, данная река содержит в себе такую воду, которую можно пить, и это тоже очень важно. В этой реке можно ловить рыбу и затем питаться ею, а в случае надобности, реку можно преодолеть – перейти вброд, переплыть на плоту, пройти зимою по льду.

XwX [oa] – это море. Буквально: угрожающая вода! Эту воду нельзя пить, эту воду нельзя преодолеть – она огромна и глубока; в этой воде трудно или невозможно ловить рыбу; на этой воде бывают такие страшные волны, каких никогда не бывает на реке. Со временем это слово станет общим обозначением воды у ранних индоевропейцев и уже никак не будет напоминать идею моря. Но я даю этому такое объяснение: индоевропейцы стали передвигаться вверх по течению Рейна – вплоть до его истоков в горах! – и надолго прервали свою связь с морским пространством. Биконсонантный корень стал служить для обозначения любой воды – питьевой, струящейся, дождевой.

И ещё мы обнаруживаем в списке Андреева одно очень странное корневое слово KjN [k’en]. Его главное значение: ракушка. А какая именно – непонятно. То ли это речная устрица, то ли морская. Хочется отдать предпочтение речному значению: люди, мол, жили на реке, собирали там речных устриц и употребляли их в пищу – вроде бы так должно быть.

Но вот более позднее значение этого же биконсонантного корня, которое было подмечено ещё Андреевым: корневое слово KjN [k’en] могло означать призыв использовать морскую раковину в качестве духового музыкального инструмента для подачи звуковых сигналов. И это уже не устрица, это большая морская раковина особой формы! Чтобы добыть такую раковину, нужно жить на берегу моря.

Море было в их жизни. Самым решительным образом заявляю: было!

Ранние индоевропейцы жили на момент создания раннеиндоевропейского языка, поблизости от него. Они иногда выходили к его берегам, но в основном старались держаться подальше от него. Как я уже говорил, мне представляется, что это мог бы быть район нынешнего Бенилюкса.

 

Мне удалось понять, как называлась та местность, в которой жили ранние индоевропейцы.

Название этой местности ранние индоевропейцы произносили как два согласных звука, и этому названию в Основном списке соответствует биконсонантный корень TXw, который при переходе в Среднеиндоевропейский период стал произноситься как один согласный и один гласный, а именно: [to].

В переводе на современный язык это означает следующую мысль: ВРАЖДЕБНАЯ И ОПАСНАЯ МЕСТНОСТЬ.

Пользуясь случаем, опишу подробнее точное значение раннеиндоевропейского двусогласного корня TXw [to]:

– трёхмерное пространство, где есть длина, ширина и высота;

– объём; пространство, где происходят события и где есть течение времени;

– пространство, в котором опасно находиться.

Всё это было противопоставлено другому двусогласному корню – GXj [ge], значения у которого были такими:

– почва, грунт земля;

– двухмерное пространство;

– плоскость, у которой есть только длина и ширина;

– пространство, привычное для нас, а потому – безопасное.

Можно поспорить о том, как же всё-таки называлась страна ранних индоевропейцев: TXw [to] или GXj [ge]?

Мне представляется, что первое, а не второе.

 

 

 

Глава пятая. Животный и растительный мир Страны Ранних Индоевропейцев (арийцев). Некоторые философские отступления

Для начала перечислю домашних животных:

GwXw [gwo] – коровы, крупный рогатый скот – как особая ценность, которую нужно беречь;

JGw [igw] – неподвижное стадо домашних животных;

KjR [k’er] – перегоняемые домашние животные;

XjKj [ek’] – лошадь;

KjW [k’u] – охотничья собака;

BXj [be] – овца, баран;

GhjR [gh’er] – домашняя свинья, дикий кабан;

PJ [pi] – рыба, разводимая в искусственных водоёмах; любая другая рыба;

MW [mu] – домашняя мышь.

Обращаю внимание на то, что у ранних индоевропейцев не было кошки!

 

Совершенно особо: WS [wes] – вошь, живущая на человеке! Более поздние значения: блоха и любые другие мелкие насекомые.

 

Дикие живые существа:

BL [bel] – мамонт;

MXw [mo] – пещерный медведь;

GL [gel] – любая птица;

GhjX [gh’a] – птенец, гнездо с мелкими птенцами;

KjN [k’en] – устрица речная или морская; морская раковина;

GhjM [gh’em] – любая змея или уж;

GJ [gi] – комары;

WB [web] – пчёлы;

KwR [kwer] – любые черви;

GhN [ghen] – любой мелкий грызун;

XD [ad] – любое четвероногое животное, на которое идёт охота.

 

Получилось не очень много, но оба списка биконсонатных корней (Андреева и мой) никакого другого материала не дают. Я объясняю это так: у ранних индоевропейцев и не стояло такой задачи – называть всех животных подряд. Домашние животные названы все те, какие у них и были – я в этом уверен. Если, например, домашняя кошка не названа, то это означает, что её и не было вовсе у ранних индоевропейцев, а иначе бы её непременно как-то обозначили. Что же касается диких животных, то по отношению к ним действовало примерно такое рассуждение:

Для нас важно только

– опасен зверь или не опасен;

– съедобен он или не съедобен;

– его шкура или рога – нужны нам или не нужны;

– охотимся мы на него или не охотимся, а если и охотимся, то – каким способом…

А всё остальное нам до такой степени не интересно, что мы даже и называть всё это никак не собираемся!..

Нет интереса – нет и слова.

Это у них тогда такое мышление было. И для передачи всех этих мыслей (опасен, полезен, съедобен и т.д.) слова в языке как раз-таки были.

Возможно, кто-то из моих читателей удивится: как можно было жить при таком маленьком количестве слов?

Я возражу на этот вопрос так:

 

Языковая эпоха, предшествовавшая Раннеиндоевропейской эпохе, характеризовалась всего лишь сорока шестью моноконсонантными корнями. Грубо говоря: это было всего лишь 46 слов! А это ведь ещё меньше!

Одно время я предполагал, что было ещё два моноконсонантных корня, то есть, всего получилось бы 48 единиц словесной информации, но я так и не сумел надёжно доказать эти две лишних единицы и просто отступился от них. И вот этою-то цифрою «46» (сорок шесть!) и исчерпывался весь словарный запас протоиндоевропейского племени! Стало быть, мы рассуждать можем только в таком духе: если в Основном списке и в списке Дополнительном содержится более трёхсот раннеиндоевропейских двусогласных корней, а не 46, как это было прежде, то это уже значительный прогресс!

 

И теперь пора перейти к рассказу о растительном мире, который был известен ранним индоевропейцам.

Слов, обозначающих растения, было меньше, поэтому я расскажу о них скороговоркою – без особых пояснений.

 

WJ [wi] – любое дерево; особых названий для каких-то отдельных деревьев (дуб, сосна) не было ни единого;

WR [wer] – съедобный корень, выкапываемый нами из земли; корни дерева – более позднее значение;

DhL [dhel] – дремучий лес, дебри, чаща;

DhX [dha] – кустарник или мелкая поросль, выросшая на выжженном месте;

DhXw [dho] – опасный колючий кустарник;

GX [ga] – любые ягоды, растущие непосредственно на земле, а не на кустах или на деревьях; ягодное место; любые ягоды, растущие и на земле, и на кустах – это более позднее значение;

GjXj [g’e] – росток, набухающая почка;

KR [kre] – кора дерева, сдираемая нами для наших нужд;

SXj [se] – семя, посев;

GS [ges] – наш зерновой запас; наше посевное зерно; наш хлебный запас;

DhS [dhes] – земля, на которой мы что-то высаживаем: огород, сад, нива; культурные растения;

DS [des] – некая злаковая культура; скорее всего, имелась в виду полба;

XwR [or] – идея произрастания; сначала имелись в виду только растения, а позже – любые живые существа, например, люди;

WG [weg] – наш урожай; любое плодородие – растений, животных, людей.

 

Как видим, и здесь действует всё тот же принцип: называем только то, что полезно для нас, а остальное не называем вовсе! Например, кора дерева интересует нас не как защитная оболочка для этого самого дерева (будет оно защищено или не будет – нас это совершенно не волнует), а как предмет, полезный для нашего быта. Всё то, что нами не названо, то нам и не интересно.

 

Но вот чему стоило бы удивиться: они так много знали всего ко времени возникновения биконсонантной системы: например, могли назвать животных – и домашних, и диких… Но что же было до этого самого возникновения? Они что же – всего этого не знали? Ничего не знали и жили то ли в тумане, то ли в небытии, а потом вдруг внезапно возникли в нашем мире и прозрели, повинуясь чьему-то высшему приказу! Глядь, а вокруг животные – домашние и дикие, растения какие-то, и они тотчас же дали им названия…

Такой подход к объяснению реального мира существует в действительности, и называется он креационизм. Лично я приравниваю его к безумию.

Уверен в том, что всё имело своё развитие – от простого к более сложному.

Конечно, бореальные предки индоевропейцев-арийцев и до возникновения биконсонантной системы наблюдали вокруг себя многообразие мира, окружавшего, их и как-то отражали это в своём сознаниии – например, всех перечисленных выше животных, они прекрасно знали и раньше! Просто видели их, хранили их образы у себя в сознании, но никак не называли их вслух, потому что слов у них в языке было всего-навсего сорок шесть штук…

И точно так же они хранили в своём воображении образы растений, образы социального устройства, образы ведения хозяйства, образы каких-никаких божественных сущностей, образы каких-то представлений об устройстве мира…

 

Но как можно было знать о многом, но произносить вслух лишь жалкое бормотание, составленное из ничтожного количества звуковых сигналов?

 

Это вопрос невероятной трудности! Головокружительной! Но я всё же собираюсь с мыслями и спокойно рассуждаю следующим образом:

Пока у них было сорок шесть единиц речи, они прекрасно знали сложность Окружающего Мира, но всё это держали где-то у себя в уме и называть вслух эти явления не могли – даже и при всём своём желании.

А желания и не было! Люди привыкли жить так: держать в голове какие-то образы, но вслух высказывать лишь очень небольшое количество звуковых сигналов, похожих то ли на междометия, то ли на бормотание, то ли на вопли. Они не могли страдать от сознания своего бессилия, потому что другой жизни они и не знали…

Но тут вдруг они додумались до биконсонантных корней, а это означало возникновение более-менее членораздельной речи.

Убеждён в том, что они сначала страшно удивились, что откуда-то вдруг взялась такая возможность, и я не сомневаюсь, что кто-то даже и противился этому нововведению. (Даже и не сомневаюсь в том, что таких было большинство!) Но потом они преодолели своё изумление и решили воспользоваться тем, что у них появилось.

Не следует считать, что они поумнели внезапно – они умными были и раньше! – просто они прежде не имели возможности выказать свой ум с помощью устной речи, а потом обрели такую возможность!

 

У меня есть фантастическое предположение о том, что язык (со словами, произносимыми вслух с помощью органов речи) не был поначалу так уж важен в их жизни. Они обменивались мыслями как-то иначе – допустим, с помощью телепатии. Мне представляется это совершенно невероятным, и самое простое, что можно было бы сделать – это отречься от этого моего утверждения и всё-таки заявить: переход от сорока шести к нескольким сотням языковых единиц происходил на протяжении многих тысячелетий: сначала один биконсонантный корень составили, допустим, для обозначения мамонта, а через сто лет изобрели биконсонантный корень для обозначения овцы, ещё через сто лет, составили биконсонантный корень для пещерного медведя… – по тысяче лет на каждые десять биконсонантных корней, по десять тысяч – на каждые сто!..

Предположить такое, однако, – совершенно невозможно! Все биконсонантные корни придумало только одно-единственное поколение и никак иначе! За подробностями отсылаю к своей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория», где хорошо аргументирован именно такой стремительный переход.

Но как же так всё это могло получиться? Может быть, всё-таки имело место какое-то Высшее Вмешательство со стороны, допустим, высокоразвитых инопланетян?

Уверен, что всё происходило естественным путём.

 

Поэтому высказываю свои мысли по-другому.

Вот мы имеем 46 моноконсонантных корней, и каждому из них даём свой номер: (1), (2), (3), (4) … (44), (45), (46).

Открытие ранних индоевропейцев было очень простым: они перестали образовывать новые моноконсонантные корни (а они до этого поступали именно так) и научились складывать эти самые корни в двойные конструкции таким, примерно, образом:

(1) + (17);

(29) + (11);

(46) + (43)…

Делать это совсем не трудно, но при каждом таком сложении образовывались всё новые и новые значения.

У этого сложения были свои правила:

– нельзя было складывать два одинаковых моноконсонантных корня;

– конструкция, в которой слагаемые менялись местами, полностью сохраняла своё значение, и такая перестановка не считалась созданием новой конструкции; иными словами: (46) + (43) и (43) + (46) – это считалось совершенно одним и тем же;

– недопустимым было складывать три и более моноконсонантных корней;

– недопустимыми были и одиночные моноконсонантные корни – только двойные конструкции;

– недопустимы были омонимы и синонимы;

– мышление людей того времени почему-то не позволяло создавать и антонимы: противопоставления ДА – НЕТ, ХОРОШО – ПЛОХО, БЕЛЫЙ – ЧЁРНЫЙ были невозможны…

Были и другие ограничения и строгие правила – они все у меня подробно описаны в той книге. Но в любом случае: таким способом можно было создать очень много конструкций. Одно маленькое и простенькое открытие повлекло за собою такой колоссальный рывок.

И не надо было никаких посторонних вмешательств для этого. Всё произошло естественным путём.

Если в рамках сорока шести моноконсонантных корней нельзя было обозначать то, что окружало человека, а можно было только воображать всё это в мыслях, то теперь можно было не только думать или мечтать об этом, но и придавать этим явлениям звуковое оформление: ты произносишь вслух какие-то наделённые смыслом разнообразные комбинации звуков, а их слышат другие люди и понимают то же, что и ты!

Однако всё было на самом деле не так просто: добились успеха и помчались потом стремительно и неудержимо вверх по пути прогресса! К сияющим вершинам!

Не так всё было. Очень даже не так…

И тут я вынужден расстроить некоторых своих читателей, полагающих, что сама принадлежность к Белой расе, делает людей непогрешимыми и фатально обречёнными на процветание, на богатство (материальное и духовное), на одухотворённость и на сплошные победы.

Ничего подобного!

 

Вскоре после этого интеллектуального взлёта у ранних индоевропейцев случилась катастрофа и опять же – интеллектуальная! От стремительного взлёта к небесам, они столь же стремительно обрушились вниз…

Этот эпизод, который я нахожу ужасным, подробно описан у меня в моей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория». Если очень коротко, то было так:

Цифра «46» уменьшилась до цифры «25». Но это произошло уже после того, как биконсонантные корни были сложены. После, а не до!

В самом начале было сорок шесть моноконсонантных корней, а затем вдруг выяснилось, что это уже и не корни вовсе, а всего лишь согласные звуки. Их произношение сильно упростилось, и вот их уже и стало всего лишь двадцать пять.

Было сорок шесть, а стало двадцать пять. И это печально.

Отныне это было двадцать пять согласных звуков, не обладающих самостоятельным смысловым значением, а перешедших в разряд фонем. То есть – в разряд обычного строительного материала, из которого складывается любой современный индоевропейский язык.

В чём же я усматриваю интеллектуальную катастрофу?

А вот в чём.

После этого упрощения уменьшилось количество биконсонантных корней. Сначала их было, как я думаю, до восьмисот (или даже более!), а теперь стало три сотни с чем-то. С трудом допускаю, что четыреста.

Дело в том, что при таком резком сокращении фонетических единиц стали со всею неизбежностью возникать омонимические столкновения. А омонимы у древних людей были под строжайшим запретом по причине того, что они противоречат здравому смыслу. Омонимы – это удел людей не вполне разумных, а если омонимов очень уж много, то и просто сумасшедших, а ранние индоевропейцы-арийцы были людьми психически нормальными и здравомыслящими.

Язык стал сжиматься, и это сжатие стало поглощать многие мысли, до которых эти люди додумались было в своём первоначальном стремительном рывке.

Попросту говоря, в языке сильно уменьшилось количество слов, и ничего хорошего в этом не было. Это означало наступление пусть и временной, но деградации. И не только языка, но и мышления, но и всей общественной жизни…

Я уже писал ранее, что это было связано с извержением 39 тысяч лет назад супервулкана в Италии (Флегрейские поля!), но в контексте данной книги, причины того кошмара, случившегося на заре Раннеиндоевропейской эпохи не столь уж и важны. Главное, что такой эпизод был, и его надо принять к сведению. Мы же принимаем к сведению, что в истории Земного шара был ужасный Пермский период – ну вот и в этом случае всё было примерно так же, но, конечно, масштаб получился несколько иным: тогда речь шла о судьбе всего живого на планете, а в эпоху интеллектуального спада ранних арийцев под вопрос было поставлено дальнейшее существование этих людей в качестве активно мыслящего и созидающего общественного организма.

Итак, путь древних арийцев к вершинам созидания был очень не прост – это первое. И второе: никто никаких знаний и никакого могущества им не дарил со стороны: сами – чего добились, вот тем потом и пользовались.

 

 

 

Глава шестая. Начиная с какого момента, можно считать, что индоевропейцы-арийцы уже существуют?

Уточню этот вопрос так: какое конкретное событие следует считать началом существования индоевропейцев или, если угодно, арийцев?

Должно же быть что-то такое, чтобы можно было сказать (пусть образно и с некоторым преувеличением): ещё вчера их не было, а уже сегодня они возникли!

За точку отсчёта можно принять одно из двух совершенно разных событий. И это будут два разных мнения, и, как кажется, нужно принять в качестве правильного лишь одно из них.

Я долго думал о том, какую же из двух точек зрения должен принять для себя я лично, и просто терзался сомнениями: и те доводы очень весомы, но ведь и эти – не хуже! И как же быть?

Но потом я пришёл к такому выводу: всё пустяки и суета сует, а спор между двумя разными подходами ничем не отличается от спора между тупоконечниками и остроконечниками в известной книге Джонатана Свифта.

В простых словах опишу суть дела.

Существует некая общность, которую я называю Бореальным сверхсемейством языков. Эту общность называют и по-другому, но я считаю правильным только это название.

 

Делаю важное предостережение своим читателям: термин БОРЕАЛЬНЫЙ внедрён Н.Д. Андреевым, и я придерживаюсь его. Есть, однако, другой термин: БОРЕЙСКИЙ – он внедрён противником Андреева С.А. Старостиным (1953-2005) с целью умышленной путаницы и дезинформации; термин содержит в себе совершенно другое значение. Остерегайтесь дешёвых подделок!

 

Бореальное сверхсемейство делится на четыре ветви:

1) Индоевропейское семейство;

2) Уральское (угро-финское) семейство;

3) Алтайское семейство;

4) отдельный юкагирский язык, который можно было бы назвать Юкагирским семейством, но это бы звучало слишком громко.

(О том, что делались недобросовестные попытки втиснуть в это сверхсемейство ещё и семитов, дравидов, картвелов, чукчей, корейцев и кого-то ещё и ещё, я писал в своей книге «ЯЗЫК ДРЕВНИХ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ и его бореальная предыстория». Я отвергаю эти попытки и считаю, что к этим четырём пунктам добавить больше нечего.)

Можно рассудить так: на свете существовала Бореальная языковая общность, которая внутри себя ни на что не делилась, ибо это был один-единственный народ. Но потом из этого народа стали выделяться – в очерёдности, о которой можно поспорить – алтайцы, уральцы, юкагиры. А когда эти ветви выделились, выяснилось, что индоевропейцы остались в одиночестве, и только после этого и можно говорить о том, что они, эти самые индоевропейцы, вообще существуют на свете.

Иными словами: временем возникновения индоевропейцев можно считать тот момент, когда из Бореальной общности выделились алтайцы, уральцы и юкагиры. То, что осталось, вот то и есть индоевропейцы.

Но можно предложить и совершенно другое толкование одних и тех же событий: временем возникновения индоевропейцев следует считать тот момент, когда в Бореальной общности были изобретены биконсонантные корни. Как только биконсонантные корни возникли, так тотчас же возникли и ранние индоевропейцы!

После некоторых колебаний и размышлений я решил принять именно вторую точку зрения.

 

Итак, предварительно договариваемся: ранними индоевропейцами (ранними арийцами – можно и так) мы считаем тех людей, язык которых состоял из нескольких сотен отдельных биконсонантных корней, каждый из которых употреблялся в речи как самостоятельная смысловая единица.

 

Образно говоря:

– Если ещё вчера биконсонантных корней не было, потому что они ещё не сложились из моноконсонантных, то это были ещё не ранние индоевропейцы, и Индоевропейская эпоха ещё не наступила. Это пока ещё Поздняя Бореальная Общность людей, которые пока не доросли до Индоевропейского уровня. А дорасти – это величайшая честь!

– Если настало время, когда биконсонантные корни стали складываться в устойчивые двойные конструкции, которые употребляются как отдельные речевые единицы, то это уже не Раннеиндоевропейская эпоха, а Среднеиндоевропейская. Позже биконсонантные корни будут складываться уже не в двойные, а в тройные конструкции, но это – та же самая Среднеиндоевропейская эпоха, но только на более поздней стадии.

– Если кто-то говорит об индоевропейском языке Раннего периода и о Раннеиндоевропейском этносе, но при этом не знает о существовании биконсонантных корней, а характеризует этих людей по каким-то другим признакам – по археологическим, по антропологическим, по генетическим (пресловутые гаплогруппы!) или по каким-то другим, – то он сообщает недостоверную или даже откровенно ложную информацию, доверять которой нельзя.

 

Одно из двух: либо ты знаешь о былом существовании биконсонантных корней и, быть может, понимаешь, о чём идёт речь, либо ты не знаешь и должен молчать.

Не годятся также эстетические и всякого рода художественные характеристики. Ранние индоевропейцы – это не люди, отличавшиеся благородством, отвагою и пламенным взором; это не люди с мужественными лицами, овеваемыми суровыми северными ветрами, и это не жизнь с яркими теремами, со всадниками на мамонтах и со всякими прочими гиперборейскими небылицами, каковые рисуют безответственные художники на своих глупых картинках…

Ранние индоевропейцы – это просто-напросто люди, в речи которых появились биконсонантные корни.

Всё! Точка. Ничего больше.

Почему эти самые биконсонантные корни появились – это другой вопрос. А взор у этих людей, возможно, и впрямь был пламенным, и сами они были отважны и во всех отношениях прекрасны (я в этом не сомневаюсь), но это к делу не относится. Для нас важен сейчас только один факт: потрясающий интеллектуальный прорыв, который был совершён этим древним этносом! Это было создание биконсонантных или двусогласных корней, имевших особую структуру, присущую на всём Земном шаре только этим людям!

 

А как же быть с другими бореальными ветвями – алтайцами, уральцами и юкагирами? С какого момента можно считать, что эти три ветви возникли?

Мой ответ таков: они отделились позже от ранних индоевропейцев, сильно оторвавшись от них географически и культурно и стали жить отдельною жизнью, уйдя далеко на восток от Западной Европы и смешавшись там с монголоидными племенами.

И вот тут-то возникают всякие опасности!

Можно мутить воду и умышленно сбивать с толку с помощью таких вроде бы разумных суждений:

– Мол, индоевропейцы не были единственными обладателями биконсонантных корней; такими же биконсонантными корнями обладали ещё алтайцы, уральцы и юкагиры. И, стало быть, это ещё вопрос, кто от кого произошёл.

– Может быть, это индоевропейцы произошли от древних юкагиров, которые жили в Сибири и имели монголоидный расовый облик! Если так, то некоторые из юкагиров ушли на Запад и там поселились в совместной дельте Рейна и Мааса, после чего, смешавшись на новом месте с тамошними белыми дикарями, не имевшими своего собственного языка по причине дикости и тупости, они и образовали новую общность, которую теперь принято называть индоевропейцами.

Возможны и другие рассуждения:

– В самом начале были алтайцы, а позже от них ответвились уральцы, индоевропейцы и юкагиры.

Или так:

– С самого начала были уральцы, и лишь позже из их среды вышли индоевропейцы, юкагиры и алтайцы.

Возможны и всякие другие хитрые комбинации. И я уверяю своих читателей: все эти варианты реально существуют! По каждому из этих вариантов пишутся толстые и тонкие книги и защищаются диссертации. Одно время я весьма активно переписывался с человеком, у которого была внешность наполовину европеоида, наполовину монголоида. Он всячески убеждал меня оставить в моих книгах всё, как есть, но только написать, что индоевропейцы зародились не в нижнем течении Рейна, а на территории нынешней Тюменской области. Другой человек, уже чисто монголоидной внешности убеждал меня в том, что индоевропейцы вышли с территории современной Якутии или даже Магаданской области. Между прочим, по авторитетности оба эти человека превосходили меня неизмеримо: они не только публиковали свои книги большими тиражами, но и разъезжая по всей России (откуда только деньги у них брались на такие поездки!), упорно выступали на читательских конференциях, на книжных выставках, в специально арендованных залах и мелькали на телевизионных экранах.

 

А я про алтайцев, уральцев и юкагиров скажу так: это были выходцы из недр индоевропейцев Ранней эпохи, которые ушли из матушки Европы на Восток, получили там монголоидную примесь и растеряли при этом часть биконсонантных корней. После чего они и создали там новые языковые семейства. Языки этих народов очень сильно отличаются от языков индоевропейцев, и их родство с индоевропейцами устанавливается лишь с помощью глубоких научных исследований, ибо это родство не видно невооружённому взгляду обычного наблюдателя.

Полную коллекцию всех биконсонантных корней имеют в своём распоряжении только индоевропейцы, а остальные ветви обладают лишь тем, что сумели сохранить.

 

Несколько слов о том, что ныне принято считать временем возникновения индоевропейцев. Я уже говорил выше, что современные индоевропеисты в подавляющем своём большинстве озабочены не поисками истины, а битвами за финансирование и за собственные титулы. Все их глубокомысленные рассуждения на индоевропейские темы имеют в виду только и только Позднеиндоевропейскую эпоху, а об эпохах Ранней и Средней они даже и не слыхивали. И таким разговорам – грош цена.

К такому печальному итогу советские и российские лингвисты пришли по причинам нравственного характера. Было не выгодно становиться на сторону Н.Д. Андреева – вот они и не становились. Было не выгодно даже упоминать о его существовании – вот они и не упоминали.

Уже после выхода в свет книги Андреева о раннеиндоевропейском языке можно было бы хотя бы упоминать её в списках рекомендуемой литературы на эту тему; можно было бы упоминать имя Андреева в числе тех учёных, чьи работы были использованы или просто учтены в каждом отдельном случае. Не упоминали. Был негласный приказ: делать вид, что Андреева никогда и не было на свете. И этот приказ жёстко выполнялся.

А что поделаешь! Мафия – страшная сила. Особенно, если она этническая…

 

Наука – это, прежде всего, нравственность, а уже потом постижение истины. Ну и какое же могло быть постижение истины у фанатичных религиозных фанатиков или столь же фанатичных националистов? Мой упрёк в недостаточной нравственности касается и русских индоевропеистов – людей, чрезмерно осторожных, расчётливых, бессовестных и трусливых.

Вас задавили воинствующие националисты и полукровки, и вы решили не связываться с ними?

Ну, вот такая вам и цена!

Вы говорите, что индоевропейцы имеют семитское происхождение или просто развивались под благотворным влиянием наблюдающих за ними семитов; вы говорите что-нибудь вроде того, что индоевропейцы произошли от монголоидов и их родина – Сибирь или Маньчжурия? Но ведь это, на самом деле, одно и то же.

Но можно и так: вы, опасаясь попасть под гнев националистов и религиозных фанатиков, многозначительно помалкиваете на эту тему и занимаетесь чем-нибудь безобидным – например, берестяными грамотами…

Так было и при советской власти, и так оно и по сей день.

Но бывают и другие крайности: «Велесова книга», Гиперборея; русы или укры, которые возникли очень давно: сотни тысяч лет назад или даже – сотни миллионов… Поскольку слово «индоевропейцы» людям такого сорта неведомо, то часто говорят «арии», «чистокровные арийцы» (в смысле: немцы или униаты Западной Украины)… Но, в любом случае, – это безумие, и обсуждать его всерьёз я не намерен, а только отмечаю: существуют и такие мнения.

 

Вот какое психопатическое мнение о моей книге «Язык древних ариев» я прочёл однажды от возмущённого читателя на сайте издательства «Концептуал»:

Автор основывает свою теорию на том что, человек произошёл от обезьяны и якобы придумывал слова по ходу эволюции, но это в корне не верно. Люди прибыли на Землю миллионы лет назад, как надо понимать, с готовым языком и письменностью. Может, я и ошибаюсь, но хотелось бы верить, что это так. Книга не понравилась, зря покупал!

Сергей Г.

 

Столь же коротко выскажусь о разговорах по поводу места возникновения индоевропейцев. Я бы разделил их на две части:

1) Утверждения, похожие на мнение Андреева о том, что индоевропейцы зародились в пространстве между Рейном и Днепром. Очень часто это пространство расширяют до Волги.

2) Утверждения о том, что индоевропейцы зародились в библейских местах – где-то между Мёртвым морем и Араратом.

Ко второму пункту можно отнести и варианты монголоидного происхождения индоевропейцев, а также и все остальные варианты, включая другие планеты, галактики, метагалактики, скопления групп метагалактик и параллельные миры.

Главная мысль таких утверждений: индоевропейцы не могли зародиться в Европе по причине изначальной расовой неполноценности белых людей! Дескать, к безъязыким белым людям приходили со стороны либо смуглые просветители с Ближнего Востока, либо мудрые монголоиды, либо – и того хуже! – инопланетяне, которые и обучали этих недочеловеков индоевропейскому языку, хорошим манерам и всему остальному.

 

АЛЬБОФОБИЯ – это слово, которое я изобрёл. Оно существовало и до меня, но в каком-то совершенно другом значении. По моей версии, его значение таково: ненависть к людям Белой расы, нездоровая зависть к их успехам со стороны людей, чувствующих свою ущербность.

НЕГРОФИЛИЯ – это тоже моё изобретение. Слово похоже – и по смыслу, и по звучанию! – на термин НЕКРОФИЛИЯ, но оно имеет несколько иное значение: нездоровое влечение к негроидной расе, всяческое восхваление этой расы и даже провозглашение негров людьми высшего сорта – совершенно в духе того, что провозглашал когда-то Гитлер по поводу немцев.

Есть ещё и такой термин: ПОЗИТИВНАЯ ДИСКРИМИНАЦИЯ НЕГРОВ, но это уже не моё изобретение, хотя по смыслу почти то же самое.

О негрофилии и альбофобии я расскажу в самом конце книги. Эти явления восходят к ветхозаветной легенде от трёх братьях.

 

Возникают такие рассуждения: как можно объяснить то, что белые люди так много всего создали – ведь НЕ могли же они дойти до всего этого своим умом? Они же всегда были дикарями, в отличие от просвещённого Востока!..

А вот только так и можно объяснить: к ним пришли мудрецы и всему их обучили – смуглые переднеазиаты, монголоиды, а на крайний случай, сойдут и инопланетяне!

 

Противоборство мнений.

Первый пункт – это мнение Андреева.

Второй пункт – это мнение Иванова и Гамкрелидзе и всех остальных фальсификаторов.

Всем, кто пожелает, я советую взять в библиотеке монументально-фундаментальный двухтомный труд Иванова и Гамкрелидзе «Индоевропейский язык и индоевропейцы». (Издательство Тбилисского Университета. Тбилиси, 1984) и на странице 924-й во втором томе найти иезуитски зашифрованное объяснение того, что арийцы – люди расово неполноценные. Напрямую там так не сказано, упаси, боже! Но там на сфальсифицированных примерах доказывается, что в глазах древних финских народов понятия «ариец» и «раб» были синонимами. Нравственная низость авторов этого утверждения заключается в том, что они приводят финский корень or- со значением «раб» и утверждают, что он произошёл от индоевропейского корня ar- со значениями «ариец», «благородный», «отважный». Между тем, в индоевропейских языках был корень or- именно со значением «раб»! Но or- и ar- – это разные вещи – так же, как, например:

on – ночь и an – воин;

ol – переправа и al – другой;

so – прыгать, перепрыгивать и sa – солнце;

oa – любой водоём (река, озеро) и ao – острый…

Уточнения по поводу среднеиндоевропейского произношения смотрим во второй главе.

Можно было бы сказать так: древние финны взяли у древних индоевропейцев корень or- со значением «раб» (так же, как и много других корней!), но не из чего не следует, что они считали арийцев рабами и что племена финских оленеводов Крайнего Севера брали в рабство этих самых арийцев. А именно это самое мы и обнаружим при внимательном чтении хитрого и злобного текста на 924-й странице! Впрочем, и на многих других станицах – тоже. Иванов и Гамкрелидзе просто выплёскивали свою ненависть к Индоевропейскому миру, используя для этого языкознание.

А по мне – так и на здоровье! Мало ли кто что будет выплёскивать? Но только зачем же их мнение делать единственно допустимым? Зачем преподавать в вузах только эту самую точку зрения и в приказном порядке запрещать все остальные мнения?

Это нечестно. И что-то здесь не очень чисто!

О разнице корней ar- и or смотрим ту самую книгу Андреева, о которой я говорил выше: Н.Д. Андреев. Раннеиндоевропейский праязык. Академия Наук СССР, Институт языкознания. Ленинград, издательство «Наука», Ленинградское отделение, 1986, на страницах 216 и 218. Но можно посмотреть и в моей книге «ЯЗЫК ДРЕВНИХ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ и его бореальная предыстория. Время и место, расовый облик и другие вопросы». (Вышла в свет под названием «Язык древних ариев»), где в словарных статьях XR и XwR рассматривается эта же самая проблема.

 

Тайный умысел. Как бы заманчиво ни звучали все теории о том, что индоевропейцы (они же арийцы) возникли за пределами Европы, они все без исключения сводятся к тайному умыслу их авторов: доказать расовую неполноценность белого человека, который не мог самостоятельно додуматься до создания собственного языка, а получил этот язык в дар от пришельцев с другим цветом кожи.

Все те, кто делает такие утверждения, живут либо в Северной Америке (в США или в Канаде), либо в Израиле, либо в других частях света (включая Россию), но кормятся при этом объедками со стола мирового содружества банкиров, которые затеяли организованную травлю индоевропеистики ещё в двадцатых-тридцатых годах прошлого века.

 

У истоков этой травли стояли французский востоковед и специалист по санскриту Сильвэн Леви (Sylvain Lévi, 1863-1935), а также его ученик – Эмиль Бенвенист (Émile Benveniste, 1902-1976) – выходец из семьи потомственных (на протяжении 500 лет!) раввинов. Бенвенист приехал из родной Сирии в Марсель, чтобы получить там высшее богословское образование и продолжить семейную традицию, но на французском берегу Средиземного моря он встретил Сильвэна Леви, который убедил его переквалифицироваться в лингвиста-индоевропеиста и тем самым принести пользу соплеменникам, гораздо большую, нежели служить им на раввинском поприще. Убелённый сединами Сильвэн Леви уже понял к этому времени, какую опасность будет таить в себе индоевропеистика, если не взять её под контроль, но поскольку контроль должен быть в первую очередь денежным и только во вторую – научным, то требовалось идти на доклад к очень высоким инстанциям и убедить их в том, что это дело надобно финансировать…

Что и было сделано.

Возможно, это не Леви и Бенвенист пошли, доложили и убедили. Возможно, это был некто другой. Но то, что этот некто был из их компании – это очевидно.

Впрочем, не моё это дело, и пусть эти подробности выясняют историки и следователи. Второго Нюрнбергского трибунала, конечно, не будет, но хотя бы часть правды люди Белой расы должны же будут когда-нибудь узнать.

 

 

 

Глава седьмая. Индоевропейцы, арийцы, нордическая раса и другие неприличные слова

Прошу прощения у серьёзных читателей, но начать эту главу я могу только в фельетонной манере, а иначе не получится.

 

Нынче только и слышишь отовсюду: арии-арии-арии!.. А спроси, кто это такие, никто толком и не скажет. В ответ на этот вопрос послышится невнятное бормотание о том, что это, дескать, какие-то очень хорошие люди, в отличие от каких-то очень плохих. Если отвечающий – еврей, то он непременно скажет это с сарказмом или даже с ненавистью. Если это русский, но недалёкого ума, то он добавит к этому, что вот бы этим хорошим ариям да собраться бы вместе, да и перебить бы всех плохих – тех, которые неарии… Ну а ежели человек из породы мыслителей или он просто высокодуховный, то он, независимо от национальности, непременно начнёт что-то твердить про гаплогруппы, но повернёт всё дело так, что я, мол, знаю, что это такое, эти самые гаплогруппы, и какая от них польза нашему брату интеллектуалу, но вам, неучам, нипочём не выдам сей тайны… А ты тогда, если не хочешь показаться олухом, начнёшь усиленно кивать: мол, да-да, я как раз-таки очень даже понимаю, потому что я тоже не лыком шит…На самом деле, есть и многие другие варианты пустопорожней болтовни про ариев и неариев, мне скучно перечислять их, но, как бы там ни было, а термин живёт и здравствует, пользуется оглушительным успехом, и с ним нужно считаться.

 

Когда издательство «Концептуал» взялось публиковать мою книгу, оно предложило мне такое название: «Язык древних ариев». Мне же тогда хотелось назвать книгу так: «Индоевропейская предыстория». Ну, или как-то по-другому, но в этом же роде, чтобы упоминались индоевропейцы.

Я сначала воспротивился предложению издательства: АРИИ – ненаучный термин, это обывательское просторечие!..

Но мне спокойно объяснили: слово ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ совершенно никому не понятно, а слово АРИИ – у всех на слуху. В самом деле: какие-то там индоевропейцы, у которых была какая-то там предыстория – да кому это интересно? А можно ведь сказать «Язык древних ариев» – и люди начнут читать книгу – после того, как увидят такое её название на обложке. А вы для чего, Владимир Юрьевич, писали её? Не для того ли, чтобы её читали?

И я призадумался…

 

И вспомнил тогдашнего знаменитого эстрадного шутника – Михаила Николаевича Задорнова (1948-2017): он в течение многих лет выходил на сцену и рассказывал всякие смешные истории про русских и про американцев, про существующие порядки в нашей стране и при этом нещадно ругал евреев. Вся страна смеялась до упаду (и я точно так же), но умные наблюдатели поговаривали, что безнаказанно ругать евреев в нашем больном обществе позволительно только самим евреям, и, стало быть, он и сам этого же происхождения и делает всё это по заданию своих же соплеменников… Между тем, чисто внешне Задорнов выглядел человеком нордической расы, и это производило сильное впечатление на зрителей и слушателей. За одну только строгую нордическую внешность его уважали безмерно. А ещё ведь у него были и остроумие, и блистательный интеллект, и русский патриотизм – правда чрезмерный и порою доведённый до абсурда!

А он прекрасно понимал силу своей внешности и, начиная с какого-то времени, вдруг стал ударяться в индоевропеистику и в славистику. И развлекал своих слушателей и зрителей такими примерно этимологическими изысканиями: мол, русское слово СНЕГ – означает то, что стряхивают С НОГ, когда зимою входят в дом; русское же слово НЕБЕСА означает такое место, где НЕ БЕСЫ живут, а ангелы… Какое-то время меня это коробило, и я мысленно выделял из его выступлений только то, что казалось мне смешным: про тупых американцев и прочих англосаксов, про хитроватых и хулиганистых русских, которые любят прикидываться дурачками, а сами-то себе на уме; мне очень нравилось его суровое отношение к украинцам… Но Задорнов всё чаще и чаще развлекал публику своими безумными этимологиями, и я, в конце концов, с отвращением отвернулся от него…

А Михаил Николаевич не знал о том, что впал у меня в немилость, и упорно продолжал раскручивать индоевропейскую и славянскую тему, попутно выдавая совершенно невероятные сведения о происхождении Русского народа и славян от каких-то очень благородных людей, которых он называл словом АРИИ, совершенно точно – не понимая, что это такое… Хотя, может быть, он и придуривался и только делал вид, что не понимает – теперь, когда он умер, кто там разберётся в тех его тайных мыслях!

А до него слово АРИИ считалось таким нехорошим, что его даже и шёпотом боялись пробормотать. И вот Задорнов дерзновенно выходит на высокую эстрадную трибуну и бесконечно талдычит с её высоты одно и то же: АРИИ – то, АРИИ – сё. И как-то так преподносит это, что всем вроде бы и смешно, но при этом миллионы людей в России вдруг начинают понимать: такой термин есть, его не стыдно произносить вслух, и вообще, АРИИ – очень хорошие ребята.

И потом Михаил Задорнов внезапно умер, а до меня вдруг дошло: «А ведь он совершал подвиг! Он внедрил в массовое сознание Русского народа мысль о том, что русские произошли от индоевропейцев, и это их происхождение – честь, а не позор… А сам термин АРИИ – он хоть и дурашливый, и шутовской, но всё же он хотя бы указывает направление, в котором должна развиваться мысль белого человека, озабоченного чьими-то попытками уничтожить его расу и его культуру».

И я постепенно осознавал: Михаил Задорнов своим бесконечным трёпом на арийские темы готовил российскую общественность к тому, чтобы моя книга вышла в свет. И вот она выходит, и мне говорят: назови свою книгу тем словечком, которое постоянно употреблял Задорнов. Ибо это словечко всем полюбилось!

 

И я согласился на предложение издательства. Это были вполне разумные доводы – так я теперь думаю. Но, шутки шутками, а я всё же прошу моих читателей учесть, что настоящее название той моей книги звучит теперь так: «ЯЗЫК ДРЕВНИХ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ и его бореальная предыстория. Время и место, расовый облик и другие вопросы».

И на этом фельетонная часть данной главы заканчивается, и далее я буду излагать свои мысли более-менее суровым слогом, хотя у меня это не всегда будет получаться.

 

Разобраться с термином АРИИ всё же нужно.

Я бы сказал для начала, что существительное АРИЕЦ намного предпочтительнее, нежели АРИЙ. Женский род, он хоть так, хоть этак будет АРИЙКА, и прилагательное получается в любом случае одно и то же: АРИЙСКИЙ, и мои возражения касаются только существительного мужского рода. Я предлагаю принять за основу именно слово АРИЕЦ – оно правильнее, потому что с суффиксом, и это в русской национальной традиции: говорить так о любом народе.

Если относиться к русскому языку с уважением, а не с презрением, то совершенно нет никакой необходимости употреблять такие этнонимы, как ХАНТЫ, МАНСИ, МАОРИ, МАЙЯ… Вместо этого, можно сказать, соблюдая русские национальные традиции: ХАНТЫЙЦЫ, МАНСИЙЦЫ, МАОРИЙЦЫ, МАЙЯНЦЫ. Но у нас есть и разумные примеры: мы же не скажем «ливий» или «чилий»; мы скажем ЛИВИЕЦ – ЛИВИЙКА, ЧИЛИЕЦ – ЧИЛИЙКА.

Слово АРИЙ хранит на себе отпечаток интеллигентской заумности и снисходительности, переходящей в неуважение к русскому языку, а слово АРИЕЦ звучит вполне по-русски.

Но вот беда: если у кого-то при слове АРИЙ вскипает кровь – от ненависти к этому слову или от любви к нему, то уж от слова АРИЕЦ у людей вообще происходит атомный взрыв разума. И что делать?

Спокойнее ко всему относиться – вот что делать!

В русской национальной традиции – сказать АРИЕЦ, АРИЙКА, АРИЙСКИЙ, а покушение на русские национальные обычаи – это угнетение по национальному признаку. Берегите русский язык и не искажайте его!

И, кроме того, давайте рассудим так:

В безумной стране под названием «Соединённые Штаты Америки» считаются неприличными слова «негр», «индеец» и «эскимос» и, вместо них, там, в приказном порядке, положено говорить «афроамериканец» и «коренной житель Северной Америки». Слово «содомит» у них заменено на витиеватое и скользкое выражение «лицо нетрадиционной сексуальной ориентации»; у них там узаконены однополые браки; у них запрещены слова «отец» и «мать», потому что эти слова оскорбляют слух извращенцев, которые там – в особом почёте. И таких примеров у них очень много, и их с каждым годом становится всё больше и больше. Не представляю, что там думают сами американцы, но, на взгляд русского человека, это всё безумие и мерзость. Русская нация осознаёт: если она примет для себя такие рассуждения, то она просто исчезнет как сообщество разумных людей! И ведь русские, в большинстве своём, и не принимают…

Моральное растление Северной Америки и Западной Европы зашло нынче так далеко, что уже плавно переползло в фазу старческого слабоумия и явной шизофрении, а прислушиваться к мнению слабоумных – это дело психиатров, а не нормальных людей. У них там детей обучают в школах основам разврата и гомосексуализма, а родителей, которые возражают, сажают в тюрьму – какой может быть спрос с таких людей? И как можно с их мнениями считаться после этого? Они нам не образец!

Мы – нормальные! У нас – папа и мама; у нас – негр, эскимос, индеец и так же точно: ариец! Мы не стыдимся, сказать НЕГР, потому что наши предки никогда не занимались работорговлею, а слово АРИЕЦ нам употребить не стыдно, потому что наши предки не отправляли никого в газовые камеры, за неарийское происхождение.

Слово АРИЕЦ – хорошее слово. Почему мы должны бояться его?

Бояться не надо. И уподобляться западным извращенцам – тоже не надо.

 

Но всё, на самом деле, не так-то просто: даже и строгое слово АРИЕЦ, вместо дурашливого АРИЙ – это не очень точно, и в этом-то вся и неприятность. И неприятность весьма значительная.

Поясню.

 

В довоенных энциклопедиях и справочниках писалось, что слово «АРИЕЦ» имеет два значения:

 

1) индоевропеец – в языковом смысле это термина;

2) представитель иранской языковой ветви Индоевропейского мира.

 

С самого начала следует понять: никакого третьего значения, кроме этих двух, быть не может, а если кто-то и придумывает нечто большее, то это суть выдумки, ничего общего не имеющие с наукою. Нелепо звучит выражение «чистокровный ариец». «Ариец» – это понятие языковое, а не расовое. Поскольку «ариец» и «индоевропеец» – это синонимы, то тогда что у нас получится, если мы скажем: «чистокровный индоевропеец»? Получится бессмыслица, ибо на индоевропейских языках говорят люди с разными расовыми типами. Например, некоторые из индоевропейцев Индии и Цейлона содержат в себе австралоидной крови больше, чем европеоидной, но говорят они на индоевропейских языках, зачастую сохранивших в себе такие древние свойства, которые не уберегли все остальные носители индоевропейских языков. А как быть с неграми, говорящими на португальском языке в Бразилии или на французском в республике Гаити? С лингвистической точки зрения, все эти люди – тоже индоевропейцы!

Такая же точно глупость получится, если мы скажем «чистокровный иранец». Так же точно можно сказать «чистокровный земледелец» или «чистокровный экономист». Поэтому про выражение «чистокровный ариец» нужно просто забыть как про кошмарный сон, который однажды приснился Человечеству.

 

Какой расовый тип имели самые первые индоевропейцы? Ведь это же был один-единственный расовый тип без каких-либо вариантов. И здесь ответ может быть только таким: этот расовый тип был НОРДИЧЕСКИМ. Все исследования говорят именно об этом. Но ведь и это опять – неприличное слово! Есть, правда, другой хороший термин: СЕВЕРОЕВРОПЕЙСКИЙ РАСОВЫЙ ТИП, но и этот термин не столь точен, да к тому же ведь и он тоже может показаться кому-то неприятным.

 

Северные европейцы – это голубоглазые блондины, а голубоглазыми блондинами могут быть нордические люди, фальские люди, восточнобалтийцы. И именно сейчас, когда Белая раса гибнет и, того и гляди, исчезнет с лица Земли безвозвратно, некоторым белым людям вдруг захотелось срочно выяснить, кто из них более чистокровный, а кто менее. Потому что эти разновидности северных европейцев имеют якобы очень разную ценность. Например, восточнобалтийцы – настолько плохи, что даже и хуже негров, фальские люди – это просто второй сорт, а нордические – первый. Но и сама нордическая раса тоже, оказывается, делится внутри себя на две разновидности – на так называемую «восточную» и на так называемую «западную». Восточная разновидность тоже делится на что-то, но у этой разновидности есть одно свойство: она даёт миру великих людей. Западная разновидность – голубоглазые блондины с очень узкими лицами – отличается тем, что ни единого великого человека не подарила миру, зато эсэсовских палачей, предателей, садистов и прочих преступников – сколько угодно! И вообще: разделение на восточных и западных нордидов я нахожу неправильным и провокационным. Я бы сказал иначе: так называемые восточные нордиды – это и есть люди нордической расы, которым не нужно никакого уточняющего прилагательного. Что же касается так называемых западных нордидов, то им больше подходит другое название: ЛОЖНОНОРДИЧЕСКАЯ РАСА. Есть простой довод в пользу именно такого наименования этого типа людей: древние греки и древние римляне не оставили нам изображений людей с головами, словно бы сплющенными по бокам; они такого расового типа просто не наблюдали в своей повседневной жизни.

 

Ко мне одно время обращались то и дело за консультациями так называемые «русские националисты»: там у них шёл спор по поводу одного из их лидеров. Меня особо не посвящали в тайны этого спора, но я и так понял: один из самых авторитетных русских националистов попал под подозрение в том, что он не вполне нордический. Какой ужас! Да как он посмел?! Спросили у меня, а я его лично не знал, но фотографии и видеосюжеты – всего этого сколько угодно в Интернете. Посмотрел я и вынес такое постановление: мол, у него фальского больше, чем нордического. Мне поверили, но, видимо, это было для кого-то из них большим огорчением, а для кого-то – поводом для злорадства: дескать, а мы же предупреждали, что он не из нашенских!..

Я смотрел на их коллективные фотографии: вот этот знаменитый фальский парень и был среди них единственным североевропейцем. Остальные были – бог знает кто: все уроды – как на подбор! И все – мерзавцы иди дураки, включая, впрочем, и того фальского.

А украинских националистов я уже сам отслеживал. Они почти все черноволосые и черноглазые динарцы, альпийцы, переднеазиаты и средиземноморцы. Нордических среди них днём с огнём не сыщешь. Но все на что-то претендуют: мол, мы – высшая раса. А один из них, из числа самых главных, имеет невообразимо узкое лицо. Такая невероятная узость – это просто признак уродства, но именно про этого типа все орут в восхищении: нордический, мол, чистокровный! А другой украинский националист прославился, в основном, на журналистском поприще, и всё время выставляет напоказ свои портреты, где он вскидывает руку в фашистском приветствии или носит на рукаве повязку со свастикою. И что же? И у него лицо, словно бы сильно сдавленное по бокам двумя параллельными плоскостями и такое узкое, что страшно смотреть. Недаром у него глаза такие выпученные – не помещаются на слишком узком лице!.. И опять же – вопли: идеально нордический, чистокровный!

Разумеется, никто из них никакого Гюнтера не читал. Хотя – кто их знает: может, и читали, да придуриваются.

 

Напомню, что борец за чистоту нордической расы по имени Гитлер, под предлогом выяснения того, какая разновидность североевропейцев лучше, а какая хуже, затеял страшное побоище среди белых людей. Стоит ли говорить, что у него в особом почёте были люди именно ложнонордической расы! Те самые голубоглазые блондины с очень узкими лицами, о каковом расовом типе не знали ни римляне, ни греки. И я ни на секунду не сомневаюсь в том, что Гитлер с самого начала замышлял ослабить Белую расу, что, в конце концов, ему и удалось. Нынешние разборки между белыми людьми насчёт того, кто из них более чистокровный, а кто менее – это предательство в чистом виде. Нож в спину своему сородичу!

 

Белые люди индоевропейского происхождения были и есть. И в этом нет никакого преступления с их стороны. Они имеют право жить и дальше в этом же качестве. Все разговоры о том, что слова «ариец», «индоевропеец», «нордическая раса», «голубоглазый блондин» кого-то оскорбляют, не заслуживают ни малейшего уважения. Если кому-то не нравится Белая раса и он высмеивает её или осуждает, то это расизм, с которым нужно бороться.

Приведу в пример «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, где почти все человеческие персонажи – блондины. Все древнегреческие боги в этих двух поэмах, за исключением Посейдона, тоже были блондинами! Гомер об этом прямо говорит, и ему ведь почему-то не было стыдно.

А вот как он рассказывает о битве между блондином Ахиллесом и черноволосым Гектором: оба прекрасны чисто внешне, оба великолепные воины. Но в сражении побеждает светловолосый Ахиллес. Он убивает Гектора, привязывает его за ноги к своей колеснице, колесница мчится вдоль стен Трои, троянцы с ужасом смотрят на это, а тело Гектора волочится по земле, и чёрные волосы убитого развеваются на ветру. И обо всём этом рассказывается не со злорадством, а с сожалением!

Позволю себе ещё один экскурс в художественную литературу. У немецкого сказочника Эрнста Теодора Амадея Гофмана, который, кстати, принадлежал к динарскому расовому типу, а вовсе не к нордическому, есть такая сказочная пьеса: «Принцесса Бландина». При советской власти она была запрещена, и я её, помнится, специально заказывал для себя в библиотеке имени Ленина в Москве и затем с величайшим изумлением читал там, в зале номер четыре, дореволюционный текст с непривычною орфографиею. В той сказке было так: в маленьком государстве живут-поживают глупые-преглупые белые люди. Они ничего не соображают и постоянно занимаются какими-то раздорами между собою. И тут к стенам их столицы подходят несметные полчища негров (в дореволюционном переводе было именно так и написано, а в современных текстах употребляется толерантное слово «арапы»). Кровожадные негры вот-вот уничтожат это маленькое королевство легкомысленных белых людей, и тогда случается чудо: отважный белый юноша тайно покидает осаждённый город, проникает в лагерь негров и отрубает голову негритянскому королю Килиану. Узнав об этом, негры в панике бегут, и, таким образом, сказка благополучно заканчивается: Белая раса победила негров с помощью чуда!

Есть и другие прекрасные литературные примеры. Всем советую прочесть «Войну с саламандрами» чеха Карела Чапека, который в ещё более фантастической форме, чем у Гофмана, описывает то, что может произойти с белыми людьми, если они будут вести себя толерантно.

Новелла Проспера Мериме «Таманго» напоминает мне «Философские повести» Вольтера, где в иносказательной форме обсуждаются великие вопросы человечества. Проспер Мериме зашифровал в своём произведении такую простую мысль: уж лучше бы негры были рабами у жестоких белых и тогда бы выжили, но они захотели свободы, убили всех белых и после этого закономерным образом погибли, не зная, как жить дальше. Отсюда вывод: Белая раса, может быть и жестока, но всё держится только на ней.

Художественный подход к этому делу – это, должно быть, и есть самое главное, потому что на художественных образах воспитываются целые поколения людей. Но и о научном подходе забывать нельзя.

 

Немецкий антрополог и лингвист Ганс Фридрих Карл Гюнтер (1891-1968) – это человек, лучше которого пока ещё никто не описал Белую расу во всём разнообразии её вариантов. Попытки превзойти Гюнтера были и есть, и его соперники – что твои тараканы! – лезут нынче изо всех щелей и знай себе вопят о каких-то уточнениях или исправлениях, с намёком на то, что они, дескать, умнее. Но после Гюнтера писать на эту тему так же трудно, как становиться вторым русским баснописцем после Крылова! После Ивана Андреевича новый баснописец в России ещё долго будет не нужен; вот так же точно и после Гюнтера.

 

Снова возвращаюсь к вопросу: прилично или неприлично?

Одна моя читательница рассказывала: принёс её муж на работу мою книгу, чтобы посмотреть её в свободное время, положил её у себя на столе, а его сослуживец подошёл к столу, прочёл название книги «Язык древних ариев», да и спрашивает:

– Фашизмом увлекаешься?

А вот другой пример:

Мой молодой родственник, сначала обрадовался, когда я ему сказал, что хочу подарить ему свою книгу, но потом он посоветовался со своими родителями, сказал им, как называется моя книга, и, по их совету, отказался от такого подарка.

И таких примеров лично я знаю много. Слова «арий» или «ариец» отпугивают людей. И не всегда эти люди бывают неумными обывателями, бывают ведь и очень умные. Порою даже и чересчур! Люди шарахаются от таких слов, как чёрт от ладана.

И что же делать? Может быть, не стоит так уж настырно лезть на рожон? Ведь есть же у нас в запасе старое доброе слово «индоевропеец», которое означает ведь то же самое. Давайте его употреблять!

Увы, и здесь похожее положение дел!

И за невинного «индоевропейца» можно получить клеймо на лбу: проклятый фашист!

Ещё до выхода в свет моей книги я обращался за содействием к одному знаменитому Покровителю Наук и Искусств, утверждавшему, что он имеет какое-то отношение к Донскому казачеству, которое якобы считает его своим атаманом. Я надеялся, что он поможет мне опубликовать мой труд, ибо он такую помощь уже оказывал другим авторам. Я дал почитать ему мою книгу в электронном виде, и он сбросил текст на свой компьютер. Там было старое название моей книги: «Индоевропейская предыстория», а арийцы там вообще нигде и не упоминались. Но и этого оказалось достаточным! Покровитель сказал мне, что подумает, а сам в этот же самый день сделал на меня ложный донос в органы российской государственной безопасности: Полуботко, мол, написал книгу, прославляющую фашизм! Срочно примите меры!

И ведь приняли!

У меня тогда были совершенно потрясающие неприятности, но потом умные люди разобрались во всём, оставили меня в покое, а затем и книга моя беспрепятственно вышла в свет – да ещё и с таким названием, что я и сам поначалу немного удивлялся.

 

В общем, как ни скажи – хоть АРИЕЦ, хоть ИНДОЕВРОПЕЕЦ, хоть НОРДИЧЕСКИЙ РАСОВЫЙ ТИП, а хоть бы и СЕВЕРОЕВРОПЕЙСКИЙ – а всё равно виноват будешь!

Как сказал в своё время мой любимый Иван Андреевич Крылов:

У сильного всегда бессильный виноват…

А современный белый человек сейчас пребывает в положении Ягнёнка, которого толерантный Волк вот-вот сожрёт!

Когда мне было десять лет и я был на летнем отдыхе в абхазском городе Гудауте, меня там на всю жизнь поразила одна чернявенькая местная девочка кавказского происхождения, которая ходила за мною по пятам и, кривляясь, дразнила меня: русский, русский, русский!.. А я слушал её и удивлялся: почему она произносит это хорошее слово с такою ненавистью и с такою брезгливостью, как будто хочет сказать «мерзкий гадёныш»?

Да потому, что её так воспитали родители!

Любое слово означает ровно то самое, что мы ему приписываем. Если мы считаем, что Россия – прекрасное слово, то так оно и есть, а если кто-то считает, что «папа» и «мама» неприличные слова, которые не подобает произносить достойному человеку, то и это так и есть. Для того, кто так считает.

 

Пусть каждый думает то, что хочет. Всем не угодишь, и эта моя книга непременно кому-то будет неприятна. Мне жаль. Но я пишу для своих людей – для русских, для славян, для индоевропейцев, для белых; для тех, кто отождествляет себя с достижениями Российской империи, или Греко-Римской цивилизации, или Индоевропейского мира, или Донского Казачества (которое я тоже очень уважаю), или просто Европы.

Представители других языковых, расовых, географических и культурных разновидностей Человечества пусть напишут другую книгу на эту тему, и пусть она у них будет лучше, чем у меня. Пишите себе на здоровье! Мне не жалко!

Однако – продолжу.

 

Самые первые индоевропейцы, таким образом, имели две характеристики – языковую и расовую. Две стороны одной медали. И никакой третьей стороны у этой медали не было!

Язык ранних индоевропейцев был уникальным явлением на нашей планете. В области человеческой речи им принадлежат такие открытия, до которых не додумался на Земле никто. Например, система личных местоимений или противопоставление именительного падежа винительному. Многие народы Азии либо имеют систему личных местоимений, позаимствованную в глубокой древности у индоевропейцев, либо не имеют её совсем. Многие из современных кавказцев не в состоянии сказать: «я читаю книгу», а могут сказать только так: «книга читается мною». На свете существуют и ещё более тяжёлые случаи, когда люди говорят на своём языке так: «книга подвергается чтению с моей стороны». Или так: «моё книгочтение». Последнее – вообще не предложение, и это значит, что у этих народов нет предложений в нашем смысле слова. Они их ещё не изобрели! У японцев не существует способа изобразить множественное число, и говорящие должны по смыслу догадываться, что имеется в виду – единственное число или множественное. Есть народы, в языках которых глаголы не меняются по временам. Есть народы, в языках которых существуют такие системы числительных, которые полностью исключают возможность сложных математических вычислений на таком языке…

О необыкновенных свойствах индоевропейских языков можно говорить очень долго, но я такой задачи не ставлю перед собою. Скажу только, что именно эти свойства и привели к тому, что бóльшая часть Человечества говорит теперь именно на индоевропейских языках. Каждый раз, когда у людей был выбор, на каком языке им изъясняться – на индоевропейском или на каком-то другом, выяснялось, что индоевропейский язык, по каким-то причинам, предпочтительнее. И выбирали всегда именно его!

 

И мы снова возвращаемся к терминам ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ и АРИЙЦЫ.

Первый из них вот чем опасен: когда произносишь это длинное слово, создаётся впечатление, что сначала была Индия, а потом – Европа. И многие из-за этого слова искренне убеждены в том, что родиною индоевропейцев является Индия, откуда эти люди перешли затем в Европу. Но вот уже, по крайней мере, сто пятьдесят лет, как известно: это не так.

Европа – первична, Индия – вторична!

Термин «индоевропеец» звучит длинно и не отличается точностью. Но сказать «европоиндиец» – как-то язык не поворачивается.

Термин «ариец», казалось бы, проще и лучше. Он не содержит в себе ложных утверждений и звучит короче. Но у него есть аж целых два недостатка!

Первый недостаток: он скомпрометировал себя теми зверствами, которые учинили во Вторую Мировую войну немецкие фашисты.

Второй недостаток: этот термин имеет два разных значения. Его можно понимать и как ИНДОЕВРОПЕЕЦ, и как ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ИРАНСКОЙ ГРУППЫ В СОСТАВЕ ИНДОЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКОВОГО СЕМЕЙСТВА. И как простому человеку разобраться в том, что имеется в виду? Вот я сказал: «ариец», и что я на самом деле имел в виду? Омонимия – это всегда безобразное явление, но в науке она совершенно неуместна. Например, в технике есть понятия: ВИНТ и ГАЙКА. Если я сказал: «винт», то это ВИНТ и есть, и нельзя допустить даже мысли, что этому слову можно приписать второе значение: «гайка»! Почему в технике такой бестолковости нет, а в лингвистике, которая является царицею всех словесных наук, такое допустимо?

 

Моё мнение: нужно всё-таки оставить термин «индоевропеец» в качестве основного! Человек, который правильно понимает значение этого слова, и так будет знать, кто откуда вышел и кто куда после этого передвинулся.

И вот ещё один довод: наука об индоевропейцах – это индоевропеистика, а наука об арийцах – как должна называться? Может быть, аристика? Пусть будет такое слово – почему бы нет? Вот я призываю: давайте примем такой термин на вооружение! Но будет ли мой призыв услышан – это большой вопрос. Новые слова так просто не приживаются в человеческой речи. Лично я предпочитаю употреблять старое и проверенное слово ИНДОЕВРОПЕИСТИКА. Оно длинно звучит, но я никуда особенно не спешу.

 

И всё же слово «ариец» представляет определённый интерес. Что оно означает или означало?

Арийцы, как уже говорилось выше, – это ещё и иранские народы. Таково второе значение этого термина. Ни из чего не следует, что иранская ветвь – это нечто совершенно особенное и неповторимое в Индоевропейском мире. Очень важно понять:

 

ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ НЕ ПРОИСХОДИЛИ ОТ ИРАНЦЕВ!

 

А такие утверждения есть, но только звучат они несколько иначе: мол, сначала жили-были арийцы, а уже потом от них произошли все остальные индоевропейцы. А поскольку первые арийцы-иранцы жили на территории европейской части современной России, то это и означает, что Среднерусская равнина является колыбелью всех индоевропейцев.

Это глупость, невежество, дезинформация и что-то ещё и ещё. Иранцы никогда не были первоначальным индоевропейским народом! Но некоторые из них всё-таки имеют отношение к славянам и к Русскому народу.

Чтобы понять, кто такие иранцы, их нужно просто всех перечислить. Можно и без комментариев.

Это таджики и близкие к ним по языку афганцы. Это белуджи, живущие в Пакистане, это нынешние персы, язык которых можно изучать только после прохождения краткого курса арабской грамматики, это курды, а также осетины, которых лично я очень уважаю за их героизм, проявленный в Великой Отечественной войне. Я не назвал ещё множества мелких народов, но их названия, как правило, ничего не говорят русскому слуху.

И всё же. В Таджикистане есть такая местность под названием Горный Бадахшан, и там живёт множество крохотных иранских народов, некоторые из которых помещаются всего лишь в одном селении. Так вот, именно среди этих иранцев и до сей поры встречаются голубоглазые блондины. Говорят: там когда-то проходил Александр Македонский, и это, мол, от древних греков. Ерунда! Гюнтер писал, что древние персы были более нордическим народом, чем греки. На самом деле, это у них пока ещё проявляется своя собственная кровь. Таджики, афганцы и особенно белуджи – люди очень смуглые, но среди нынешних персов и особенно курдов иногда встречаются голубоглазые – это общеизвестно.

 

Из всех иранских народов особо следует выделить древних скифов. Кстати, именно от них произошли осетины. То, что русский поэт Блок в своё время сказал, что, мол, скифы мы с раскосыми и жадными очами, – глупость, но не совсем. У скифов не было раскосых очей по причине принадлежности к нордическому расовому типу. Но в другом отношении Блок прав: да, мы отчасти скифы. И это прекрасная, благородная примесь! В жилах всех русских людей течёт много скифской крови, и в русской культуре влияние скифов очень даже чувствуется. Многое из того, что сейчас считается русским народным орнаментом, элементы старинной русской архитектуры и одежды – скифского происхождения. Почему-то же мы ничего не взяли от печенегов или от половцев – наверное, ничего хорошего те и не предлагали. А вот от скифов и других иранских племён, живших на территории современной европейской части России, взяли! И насчёт расового сходства: и древние славяне, и древние иранцы были одного и того же расового типа, а именно – североевропейского или нордического. Потому им и было так легко сойтись.

 

Особо хочу сказать о гидронимах. В европейской части России, Белоруссии и Малороссийских земель они в большинстве своём – иранского происхождения. Если кому-то угодно неточный термин: арийского. Гидронимы Волга, Ока, Кама, Дон, Донец, Днепр, Днестр, Угра, Москва, Клязьма, Яуза и многие-многие другие достались нам от иранских племён, которые жили на этих землях до прихода туда славян. Славяне явились, и эти племена перешли на их язык, а тысячи гидронимов остались – как память о том, кто здесь жил раньше.

В Смоленской области, например, есть озеро ДГО, а в Белоруссии – озеро ШО. На слух эти два слова не кажутся славянскими. И это так и есть. Они – иранские (арийские – в неправильной терминологии).

Когда говорят, что на русской земле жили древние арийцы, что мы происходим от арийцев, то это чистая правда. Так и было. Но только надо понимать, что именно имеется в виду в этом случае. Имеется в виду следующее: здесь жили иранские племена, и древняя иранская кровь течёт и по сей день в жилах русских людей.

Тех, кого эта тема интересует в более подробном изложении, отсылаю к своей книге «ЯЗЫК ДРЕВНИХ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ и его бореальная предыстория». Кроме того, я сейчас работаю над весьма обширным «Этимологическим словарём русского языка», в котором есть особый раздел, посвящённый гидронимам.

 

 

 

Глава восьмая. Представления ранних индоевропейцев о Высших Силах

Для начала мне придётся вернуться ненадолго в Моноконсонантную эпоху, которая обстоятельно описана мною в моей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория». При этом возвращении нас должен заинтересовать лишь один-единственный момент: моноконсонантный корень H, которому я отвожу совершенно выдающуюся роль в становлении индоевропейского этноса.

Значение этого моноконсонантного корня было таково:

Невидимая Сила; Ветер; Божество Ветра;

Любой дух (Дух Земли, Дух Воды) – в том числе и тот дух, который помещается внутри человека (Душа!);

Запах, дыхание, любое движение воздуха, пар, дым – это то же самое.

И на этом заканчивались все религиозные представления людей доиндоевропейской эпохи! Никаких других приписывать им не нужно.

К этому можно добавить, однако, ещё и такие рассуждения протоиндоевропейцев, но они, скорее всего, будут уже не из области религии, а из области философских суждений:

– То, что я вижу, то и существует!

– То, что я вижу, вот то и моё!

– То, чего я не вижу, того и нет!

– То, чего я не вижу, то – не моё!

Смысл таков: то, чего не видно, того и не существует. Но Таинственное Невидимое Божество – всё-таки есть! Я понимаю, что такого быть не может, но именно для этого Божества я делаю исключение. Его существование в действительности доказывается постоянно: например, Ветер колышет деревья, а иной раз и валит их или даже вырывает с корнем! Никто и никогда не видел Ветра, однако то, что он существует, – я в этом убеждаюсь каждый день.

И – сомнение! Если я чего-то не вижу, то оно и не моё, но в этом случае: оно моё или не моё?

 

Со всеми этими своими представлениями протоиндоевропейцы (борейцы!) плавно переползли в новую эпоху – Раннеиндоевропейскую и уже биконсонантную, а не моноконсонантную. Изменилось языковое мышление, но старые мысли продолжали сохраняться.

И отсюда – некое противоречие в сознании тех людей и их удивление во всех случаях, когда правило об отсутствии того, чего я не вижу, нарушалось. Считаю эти сомнения и это удивление очень важными и потому привожу несколько соответствующих примеров из раннеиндоевропейского языка со своими пояснениями, которые могут показаться чрезмерно подробными, но, уверяю читателей, что дело того стоит:

 

MN [men] – я вижу внутри своей головы (думаю, имею мнение), но ты не видишь того, что я вижу;

MR [mer] – я сообщаю всем, что вижу, как душа отлетает от тела умершего человека, но вы все не видите этого – отлетающую душу вижу только я один;

BhN [bhen] – сообщаю вам, что здесь содержится ценная добыча, но её вам не видно, потому что она завёрнута в шкуру;

GhL [ghel] – большой комок пищи за щекою у того человека, за которым ведётся наблюдение: сам кусок пищи не виден наблюдателям, но видно, как щека изменяет свою форму; это нарушает наши представления о том, что то, чего мы не видим, того и не существует, и это поражает наше воображение;

GhN [ghen] – мышь, любой грызун или любой зверь, копошащийся в норе; мы не видим его, но, по косвенным признакам, понимаем, что он действительно существует – вопреки нашим представлениям о том, что то, чего мы не видим, того и нет;

KwT [kwet] – мужчина и женщина, укрывшиеся от наблюдателей и занимающиеся любовью; их никто не видит, но все знают, что они там;

NJ [ni] – наш вождь – это человек, который видит внутри своей головы то, куда мы должны двигаться дальше; мы не видим того же самого, что он, а он один видит, и это вызывает наше удивление…

 

Есть и другие примеры, но и этого достаточно.

Багаж знаний и представлений, полученных в доиндоевропейские времена, оказался неким механизмом, способным к развитию.

 

И вот какое развитие получилось у ранних индоевропейцев: у них появились представления о разных духах, которые обрели соответствующее словесное оформление в виде биконсонантных корней. Например:

 

GX [ga] – дух Земли;

XwX [oa] – дух Воды (поначалу только Морской дух);

LX [la] – дух Луны;

XN [an] – дух, помещающийся в груди отважного воина;

MR [mer] – дух, отлетающий от человека после его смерти; смерть человека;

BhX [bha] – некое божество, являющееся к людям в ослепительно ярком сиянии; (возможно, имелось в виду самое главное божество);

BN [ben] – Злой дух;

NGhj [negh’] – то, чего нельзя пощупать; нечто духовное;

NG [neg] – нечто неземное – чудесное, необычное;

MP [mep] – источник силы природного или непонятного происхождения; судя по всему, имелась в виду родниковая или речная вода;

MS [mes] – источник силы человеческого или животного происхождения; идея воодушевления или возбуждения;

JK [ik] – обращение к душе усопшего; моление возле могильного камня; позже: любое моление;

RGh [regh] – остановка в пути для обращения к Высшим Силам; беспомощность, уязвимость;

GjJ [g’i] – ритуальная татуировка, создающая защитную оболочку вокруг человека; то невидимое, что сопровождает человека, охраняя его; имя, полученное при рождении;

DXw [do] – жертвоприношение;

WN [wen, un] – жрец;

TW [tu, tew] – жертвенный камень.

 

Кроме того, в самом конце Раннеиндоевропейской эпохи у биконсонантного корня WX [wa] появилось новое значение: речная нимфа, отличающаяся развратным поведением и опасная для мужчин; русалка.

Смысловая разница между двусогласными корнями NG [neg] и NGhj [negh’], вне всякого сомнения, существовала, ибо синонимия пребывала под запретом, но в чём заключается эта разница, я объяснить пока затрудняюсь. Оба корня – из Дополнительного списка, и с ними я ещё должен буду поработать, чтобы уточнить их значения. Биконсонантные корни MP [mep] и MS [mes] точно так же нуждаются в уточнениях.

По всем остальным пунктам – список претендует на большую точность, мне к нему нечего добавить, а если кто-то и попытается увеличить количество пунктов, то это будет очередная фальсификация.

Уже написано много всякого злонамеренного, а иногда и просто тупого бреда об индоевропейских божествах, и, конечно же, этот мой список кого-то заденет. Доводов – в духе толерантности и всеобщих поклонов – о том, что по всяким вопросам могут быть разные точки зрения и все они имеют право на существование, – я не принимаю. Вот этот мой список – настоящий, потому что он опирается на расшифровку каждого отдельного биконсонантного корня, потому что я могу объяснить, как каждый отдельный биконсонантный корень сложился из двух моноконсонантных, и потому что я подробно объясняю, как образовался каждый отдельный моноконсонантный корень. У меня нет никакого вранья, у меня – факты, который может проверить любой желающий, а потому: всё остальное – выдумки!

Кроме того, обращаю внимание на то, что ни в каком виде не было поклонения солнцу и оно не считалось божеством. Двусогласный корень SX [sa], служивший для называния дневного светила, воспринимался не как обозначение солнечного божества (типа древнегреческого Гелиоса), а как обозначение некоего предмета.

 

Немного забегу вперёд – в Среднеиндоевропейскую эпоху. На первое место по своему значению к тому времени выйдет биконсонантный корень XwX [oa] (Вода), на второе – LX [la] (Луна).

И опять – что-то непонятное с солнцем! Биконсонантный корень SX [sa] так и не наполнился никаким божественным содержанием. Поклонение солнцу возникло у индоевропейцев только на Позднеиндоевропейском этапе, и у меня сложилось впечатление, что идея почитания солнца приходила к разным индоевропейским ветвям откуда-то со стороны, из разных областей Неиндоевропейского мира.

Но и это не всё! Уже в наше время, в ходе мощной атаки на индоевропеистику и постоянного вброса ложной информации, особое значение стало придаваться лживым утверждениям о том, что поклонение солнцу является неотъемлемым или даже самым главным свойством индоевропейцев. Не могу понять, в чём причина такого упорства – и я бы даже сказал, ожесточённости! – но одно заметил: дезинформация исходит от русофобски настроенных граждан нерусского происхождения, проживающих на территории России. В этом должен будет обнаружиться какой-то особый смысл, но я пока не понимаю – какой.

 

Хочу высказаться особо по поводу воображаемого пантеона индоевропейских богов, каковой в спешном порядке создаётся и усложняется всё новыми и новыми сведениями о языческих верованиях и обычаях индоевропейцев. Количество этих сведений необъяснимым образом становится всё больше и больше – это самое удивительное!

Давайте честно зададимся вопросом и честно на него же и ответим:

– О чём идёт речь?

– Речь идёт о создании новой религии, которая должна будет в срочном порядке вытеснить старое христианство.

И новый вопрос:

– А зачем разрушать христианство? Да ещё и так поспешно?

– А затем, чтобы рухнули Россия и Западная Европа. Они перейдут под власть неиндоевропейских народов, и те поработят и Россию, и Западную Европу, и всю Белую расу. Что сейчас и происходит.

Замысел таков: нужно будет разрушить всё старое – мораль, обычаи, общественные законы; нужно будет сжечь старые книги – и не только Библию, но и учебники по истории; нужно будет написать совершенно новую историю и создать совершенно новую Библию, но только уже языческую… А так легко такие вещи не делаются. Для этого придётся пролить кровушку, остановить экономику, разрушить города, и на руинах разорённого старого мира – вне всякого сомнения, очень несправедливого, уродливого и злого – создать новый мир, который чудесным образом станет и справедливым, и прекрасным, и добрым-предобрым.

Я против такого развития событий!

Индоевропеистика такая же опасная наука, как и атомная энергетика! Эту науку можно использовать в мирных целях. А можно и для войны… В выигрыше от этой войны останутся только её устроители, остальные будут в проигрыше. Включая наёмных подстрекателей и глупых или опять же наёмных исполнителей этого дьявольского плана.

То, что я сказал об индоевропейских богах в этой главе, – это честно, это научно, и это не содержит в себе призыва к уничтожению Человечества или части его. У меня просьба ко всем читателям: примите к сведению именно вот это, а остальное отбросьте! Пусть меня со временем кто-то уточнит, как я уточнил когда-то Андреева, но в основном я прав.

 

 

 

Глава девятая. Остриё пирамиды: осознание собственной личности и другие необыкновенные открытия

У индоевропейцев было три самых важных биконсонантных корня: MN [men], DN [den] и XjM [em].

Начнём с первого из них – MN [men]. В пересказе на современный язык это будет местоимение первого лица единственного числа – Я. Но, на самом деле, тогда ведь не было ещё никаких частей речи, и ранние индоевропейцы-арийцы, не зная о том, что когда-то возникнут личные местоимения, вкладывали в это высказывание совсем другой смысл. А именно:

Я ВИЖУ ВНУТРИ СВОЕЙ ГОЛОВЫ!

Иными словами: я думаю, я мыслю… Смотрим мою книгу «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория» и там, в четвёртой части, где размещается словарь, находим 98-ю статью (MN), где узнаём с подробностями, которые здесь опускаются, почему при сложении двух МОНОконсонантных корней получился новый БИконсонантный корень именно с таким удивительным значением: кто-то кому-то сообщает, что он каким-то образом видит что-то у себя самого внутри собственной головы.

Додуматься до такого заявления в адрес своего собеседника – это дорогого стоило, но и понять это сообщение, услышав его со стороны – это тоже было не так-то просто. Допустим так: я древний человек, а мне мой собеседник сообщает, что он что-то видит в своей голове. Если я хоть что-то соображаю, то я пойму, что имеется в виду и подумаю так: он видит у себя внутри своей головы, и я тоже хочу видеть такое же и быть равным ему по уму… Но запросто могло же быть и так: мне собеседник сообщает, что он что-то там видит в своей голове, а я такой тупой, что не понимаю, что это означает; до моего сознания не доходит смысл этого сообщения, и я так и остаюсь тупым!..

Не сомневаюсь, что второй вариант встречался намного чаще, чем первый. Лишь немногие понимали такое сообщение, а большинство оставалось в состоянии тупости. Но умные потихоньку подтягивали до своего уровня тупых, и таким образом всё племя понемногу поднималось всё выше и выше. То же самое было и у ранних индоевропейцев. В своё время я делал подсчёты с целью узнать: какой процент ранних индоевропейцев были умными и управляли языковыми процессами. Десять процентов – это самая большая цифра. Скорее всего – меньше. Некоторые понимали трудную мысль с трудом, но большинство не понимало эту мысль вообще никак. Грубо говоря, большинство выполняло примерно такой приказ: делай вид, что ты понял и делай то же самое, что делают умные люди. Просто по приказу. А поймёшь когда-нибудь потом. А не поймёшь никогда – всё равно делай!

Мало кто на всём Земном шаре додумался до чего-то хотя бы отдалённо похожего на это самое MN [men]. Ранние индоевропейцы сначала сделали это высказывание и кое-как освоили его, а потом, спустя 25-30 тысяч лет, поумнели настолько, что переосмыслили его и в некоторых случаях стали осознавать этот корень, как местоимение.

Это они так долго собирались с мыслями!

 

Очень легко доказать, что именно индоевропейцы были первыми на Земле, кто создал усилиями своего разума идею местоимения первого лица единственного числа. Мы теперь наблюдаем такую картину: огромные массы Человечества – из числа тех, кто не говорит на индоевропейских или бореальных языках, живут и поныне без каких бы то ни было личных местоимений. Они и до сей поры не поднялись до таких высот отвлечённого мышления! В истории этих народов или не было такого эпизода, когда кто-то заявлял, что он что-то видит у себя в голове, или похожие эпизоды были, но их не поняли. Или поняли, но не одобрили. У дикарей часто действует такое правило: если мы все видим, что ты слишком умный, то тебя надо или убить, или изгнать (первое предпочтительнее).

Численность наших современников, не знающая до сих пор, что такое личное местоимение, – это не менее одного миллиарда человек, а скорее всего, и больше.

Другая гигантская часть Человечества – из тех, кто не говорит по-индоевропейски или по-борейски, взяла в свои языки местоимения первого лица единственного числа именно у индоевропейцев. И я скажу об этом подробнее чуть позже.

И лишь совсем небольшая часть людей из этого же самого числа придумала какие-то свои собственные местоимения первого лица единственного числа.

А все остальные, – а это большинство людей нашей планеты! – говорят на языках индоевропейского или бореального происхождения.

 

Да, но я забежал вперёд и чуть не забыл сказать, что ранние индоевропейцы не только поднялись до таких вершин, но и словно бы испугались того, что ценная мысль об отдельной человеческой личности не будет надёжно закреплена в их сознании. И они тут же изобрели второе высказывание, которое потом тоже будет переосмыслено в личное местоимение первого лица: это был биконсонантный корень XjM [em]! Его первоначальное значение было таким: ДЛЯ МЕНЯ, МОЁ. Смотрим статью 189-ю в той же четвёртой части той же моей книги «Язык древних индоевропейцев» и там находим подробнейшие пояснения по этому вопросу.

Таким образом, они с самого начала располагали двумя словами для передачи идеи отдельной личности, которая противопоставляет себя всем остальным людям.

 

Не хочу пугать читателей, но, кроме этих двух слов, было ещё два других с похожими значениями – а всего получается уже четыре! – и эти два слова также претендовали на то, чтобы стать в более поздние времена местоимениями первого лица единственного числа, что потом и случалось в некоторых индоевропейских языках. Но не буду усложнять своё повествование, и давайте сделаем вид, что тех дополнительных двух слов не было вовсе. Они нам сейчас не нужны.

 

Чуть позже, но всё ещё на стадии самого начала Раннеиндоевропейской эпохи, арийцами были сделаны ещё и кое-какие другие открытия, которые я показываю в упрощённом пересказе:

 

Ежели я мыслю, то, стало быть, моя личность существует!

Есть Я один, и есть весь остальной мир!..

Я – не то же самое, что весь остальной мир!

Я – это Я!

В той же самой 189-й статье обращаем внимание на упомянутое там слово ЭМКЭ в солонском языке (Бореальное сверхсемейство, Алтайское семейство, тунгусо-маньчжурская ветвь). Слово это имеет такое значение: один-одинёшенек.

 

И так получилось, что открытие ценности отдельной человеческой личности стало самым потрясающим в истории становления индоевропейцев.

В то же самое время, когда возникло высказывание MN [men], возникло и другое высказывание – DN [den] с таким первоначальным значением: Я хочу знать, что ТЫ думаешь? Смотрим 15-ю статью в той же книге. Оба эти высказывания возникли в течение нескольких минут: сначала было придумано MN, а потом – DN. Ибо это был живой диалог двух человек.

Один сообщил другому:

MN [men] – Я вижу внутри своей головы!

А другой с интересом спросил у него:

DN [den] – объясни мне, что ТЫ видишь внутри своей головы, мне это интересно!

Далее следовало объяснение, и каким оно было – это уже другое дело.

Биконсонантый корень MN [men] существует ныне во всех без исключения индоевропейских языках, а также и во всех бореальных. В глубокой древности он приобрёл значение какого-то сенсационного известия и разлетелся по всему свету далеко за пределы Индоевропейского мира и мира Бореального. Ввиду исключительной важности этого корня, приведу несколько примеров.

 

В русском языке: МЕНЯ, МНЕ, МНОЮ, МНЕНИЕ.

В немецком: MEIN – мой, MEINEN – думать, MANN – человек (тот, кто способен думать).

В карачаево-балкарском (это бореальный язык народа тюркской ветви Алтайского языкового семейства): МЕН – я, МЕНИ – мой…

В удмуртском (бореальный язык финской группы Уральского языкового семейства): МОН – я.

Но сохранились и следы всего того древнего диалога! Аварский язык вообще никак не относится к Бореальному сверхсемейству, но в древности все кавказские народы так или иначе пребывали под сильным впечатлением от своих встреч с индоевропейскими племенами, и следы этих встреч до сих пор сохранились.

В современном аварском языке слово ДУН – это местоимение Я, а слово МУН – это местоимение ТЫ.

Очень похоже на диалог MN – DN, но почему-то каждое из двух значений изменилось на противоположное:

МУН – это почему-то не Я, а ТЫ.

А ДУН – это почему-то не ТЫ, а Я.

Но как же так получилось? Они что – подслушали диалог самых ранних индоевропейцев, поняли его наоборот и в таком виде взяли в свой язык?

Отчасти – да.

Есть такое явление: неточное заимствование. Неточность получается либо от недопонимания слова, взятого в данный язык со стороны, либо от переосмысления – дескать, мы всё понимаем, но для нас важно усилить какой-то один оттенок значения и ослабить (или даже убрать) – другой. Простейший пример: все современные заимствования из английского языка в русский: мы, русские, берём для себя только то значение, которое нам нужно или интересно, а всё остальное отбрасываем.

В случае с аварским языком было примерно то же самое: древнейшие предки аварцев услышали когда-то диалог ранних индоевропейцев MN – DN, и истолковали его по-своему.

MN [men] – это не Я (так они решили!), это ТЫ, видимый МНОЮ. Ведь что такое ТЫ? ТЫ – это то, что вижу Я. И позже у них это MN стало восприниматься как ТЫ. А поскольку у них до этого не было ничего похожего на личные местоимения, то вот они и создали местоимение второго лица единственного числа.

А древнее раннеиндоевропейское слово DN [den] – они поняли так: это не тот, к кому я обращаюсь, то есть это не ТЫ. А это то, что ТЫ видишь перед собою, а видишь ты во время нашего диалога МЕНЯ. Ведь что такое Я? Это то, что видишь ТЫ, когда ведёшь беседу со МНОЮ.

В результате мы наблюдаем в современном аварском языке местоимения

ДУН – Я – первое лицо единственного числа и

МУН – ТЫ – второе лицо единственного числа.

 

Распространённость биконсонантного корня MN [men] по всему миру просто потрясает воображение, но история биконсонантного корня XjM [em], который всеми языками, куда он попадал, был всякий раз понят как личное местоимение Я, ещё более грандиозна! Триумфальное шествие этого раннеиндоевропейского открытия лучше всего просматривается не внутри Бореального мира, а за его пределами. Считается, что языки шумерский, урартский и этрусский имеют совершенно неведомое никому происхождение. Три языка и три тайны. Но местоимение первого лица единственного числа в каждом из этих трёх языков происходит от раннеиндоевропейского биконсонантного корня XjM [em]. По степени таинственности, этим трём языкам не уступают ни грузинский язык, ни чукотский с корякским. Но и в них – то же самое. Следы этого же биконсонантного корня можно найти и в полинезийских языках, и в языках североамериканских индейцев (язык племени Дакота), и в языках негров южной половины Африки (язык суахили).

Конечно, во множество языков весть об этом открытии не дошла, потому что на этих языках говорили народы, пребывающие в слишком уж сильной изоляции (дебри Амазонии, Новая Гвинея, Австралия). К некоторым народам эта весть, может быть, и доходила, но они самостоятельно додумались до создания местоимения первого лица единственного числа, и это, между прочим, делает им честь. Например, семитохамитские народы, хотя и пребывали под сильным влиянием индоевропейцев, но до этого местоимения додумались самостоятельно.

 

Кроме того, в Дополнительном списке есть ещё пять важных биконсонантных корней, относящихся к этой же теме: RM [rem], TJ [ti], LT [let], JR [ir] и SJ [si]. Корень LT [let] встречается в индоевропейских языках достаточно часто, но не очень; остальные же четыре относятся к числу самых-самых употребительных и представлены во всех индоевропейских языках огромным количеством примеров – намного большим, чем многие биконсонантные корни из Основного списка. Поэтому-то я и выделяю эти биконсонантные корни особо.

Вот подробности:

 

RM [rem] – назидание, наставление; обучение правильным действиям.

TJ [ti] – память, помнить, обременённость памятью.

LT [let] – идея сравнения: это как бы то самое, но, на самом деле не то самое.

JR [ir] – любое совещание, любой обмен информацией.

SJ [si] – омовение. Считалось, что вода передаёт информацию и какую-то высшую духовность: если умылся в священном источнике, то и получил благословение оттуда. Охваченность любыми идеями и воодушевлением – это то, что выражалось именно этим двусогласным корнем.

 

Всё это необыкновенно интересно и важно, но мне представляется в высшей степени странным то, что Андреев, зная о существовании этих пяти двусогласных корней, никак не описал их в своей работе и даже не объяснил, что они означают.

И добро бы все пропуски у Андреева ограничивались бы только этими пятью случаями, но ведь точно так же он поступил и ещё более, чем с сотнею других таких же важных корней!

Это настолько невероятно, что нуждается в совершенно особом объяснении, которое я и попытаюсь дать в следующей главе. Для этого мне придётся разорвать череду глав о событиях Ранней эпохи и вернуться в наше время. Это не есть ошибка автора, не знающего, как правильно расположить свой материал, это не есть досадное недоразумение и это не есть эклектика.

Это будет необходимое отступление.

 

Бóльшая часть современного человечества говорит на языках индоевропейского происхождения – это то, что известно и понятно всем.

Почти все люди на Земном шаре пользуются тем, что было наработано умом индоевропейцев – вся техника, математика, медицина, архитектура, одежда и обувь на людях, подавляющее большинство художественных или научно-технических текстов и многое-многое другое – это то самое, что изобрели и внедрили во всеобщее пользование индоевропейцы. Вклад всех остальных народов в это же самое – он тоже есть, и глупо отрицать этот вклад, но он ничтожно мал по сравнению с тем, что сделали индоевропейцы.

У меня неожиданный вопрос: это хорошо или плохо?

Думаю: не то и не другое. Это просто такой исторический факт, которому можно найти какие-то разумные объяснения, а можно и не находить.

Но как можно объяснить то, что в одном крохотном племени, прозябающем в суровых климатических условиях где-то в нижнем течении Рейна или соседнего с ним Мааса, кто-то додумался до высказываний XjM и MN и весть об этом медленно расползалась по всей планете на протяжении нескольких десятков тысячелетий?

Если представить себе в виде пирамиды все изобретения индоевропейцев, которые они сделали за всю свою историю, то высказывания XjM и MN окажутся на самом острие этой пирамиды; чуть ниже, распределяясь по разным уровням высоты, в эту пирамиду уложатся все остальные биконсонантные корни раннеиндоевропейского языка, далее последуют остальные важные достижения, и только в самом низу этого гигантского сооружения расположатся шедевры науки и искусства, как то – поэмы Гомера, шедевры художников Эпохи Возрождения, паровозы, самолёты и компьютеры…

В этой воображаемой пирамиде закон такой: чем ниже, тем понятнее.

А чем выше – тем таинственнее!

Шпиль пирамиды – это самая невероятная её часть. Вот эти XjM, MN, DN и прочее – это словно бы какие-то шифровки, содержащие в себе какую-то немыслимую тайну!..

Но не надо искать никаких тайн – вот моё мнение. Что есть, то и есть. И искать объяснения: мол, почему получилось так, а не иначе – это глупое занятие. Тут можно и до волшебства дойти или, в крайнем случае, до заговоров и до инопланетян.

Но ещё глупее – выстраивать другую пирамиду из фантазий, которые, на самом деле, никак не опираются на действительность.

И уже совсем тяжкое преступление – внедрять в массовое сознание людей идею этой второй ложной пирамиды, вместо первой истинной, да ещё и карать тех, кто будет рассказывать о настоящей пирамиде. А именно это и происходит в нашей суровой действительности.

Вот об этом я и расскажу в следующей главе.

 

Но напоминаю, что моя книга не называется «Занимательное паразитоведение».

Она иначе называется.

Я хочу рассказать о величайшем достижении Человечества под названием Арийская цивилизация, я хочу рассказать о происхождении индоевропейских языков, так почему же я должен сбиваться на то, что не относится к этому? Да, есть завистливые к чужим успехам и склонные к фальсификациям люди, но и чёрт с ними!.. И мне даже и обидно как-то: я целую главу выделил на посторонний материал об этих людях и отвлёкся от описания дорогих моему сердцу древних индоевропейцев, украсивших своим присутствием нашу планету так, как никто другой.

Но и чёрную работу иногда приходится делать.

Предупреждаю, что следующая глава будет трудна для восприятия тех читателей, в сознание которых прочно укоренилась воображаемая пирамида – злодейская и лживая, но в этом же самом сознании не нашла себе места пирамида настоящая.

А впрочем, – переходим к следующей главе!

 

 

 

Глава десятая. Таинственная судьба Андреева и мои попытки рассказать миру о его идеях

Николай Дмитриевич Андреев (напомню: 1920-1997) был великим человеком, и его жизнь кто-то должен будет описать в особой книге. Лично я за эту работу не возьмусь, но не потому, что не хочу или не решаюсь – я бы с удовольствием взялся, но, к сожалению, почти весь его жизненный путь самым тщательным образом засекречен. Какая-то невидимая сила очень хорошо поработала в этом направлении: почему-то нет способа раздобыть фотографии, иллюстрирующие его детство, юность, пребывание на войне; неизвестны некоторые загадочные и трагические обстоятельства его семейной жизни; ниоткуда нельзя узнать, почему у него было два родных языка: русский и немецкий (ходили слухи, что он – немецкого происхождения, но потом эти слухи не подтвердились).

От людей, которые общались с ним напрямую, я знаю, что он всем рассказывал о том, что происходит из рода князей Куракиных, и очень гордился этим. По-моему, это было проявлением его чудаковатости, и я совсем не уверен в том, что это так уж важно для индоевропеистики, в которой он произвёл переворот… Хотя, конечно, его русское происхождение и чисто русский внешний вид (нордический подвариант североевропейской расы!), вне всякого сомнения, заслуживают уважения.

 

Одна из моих читательниц – рыжеволосая девушка Оля (Ольга Сергеевна Власова), живущая в Санкт-Петербурге – ходила, по моей просьбе, по разным питерским инстанциям и пыталась узнать что-то об Андрееве. Она тогда как раз получала филологическое образование – учила романские языки и специализировалась на испанском. Ей всё было в диковинку, и её очень заинтересовали мои рассказы о жизненном подвиге Андреева и о его сражениях с врагами. Возможно, Андреев чем-то напомнил ей Дон-Кихота, а она в это время как раз открыла для себя Сервантеса, которым зачитывалась в подлиннике.

И в самом деле: тот чудак сражался с ветряными мельницами, а этот не такой ли? Но может быть, он и в самом деле доблестный рыцарь, вступающий в бой с настоящими, а не вымышленными чудовищами?

А я как раз в те времена вбрасывал и вбрасывал в Интернет всё новые статьи об Андрееве и призывал моих читателей, а особенно тех, кто живёт в Северной Столице, помочь мне узнать кое-какие подробности его жизни. И именно вот эта самая Ольга тогда и отозвалась на мой призыв: вызвалась походить и разузнать.

Её рассказ о том, как она выполняла мою просьбу, я передам своими словами – упрощённо и с некоторыми трагикомическими преувеличениями.

Входит моя красавица в нужный кабинет и говорит примерно так:

– Здравствуйте! Я хотела бы узнать от вас подробности из жизни лингвиста Андреева…

– Здравствуйте! Да, Иван Иванович Андреев был замечательным человеком. Мы все его очень любили…

Но рыжеволосая девушка Ольга возражала:

– Простите, но меня интересует другой Андреев…

– Пётр Петрович Андреев? Тоже был очень хороший человек. Мы и его тоже очень-очень уважали…

– Да нет же! Мне нужно узнать о Николае Дмитриевиче Андрееве…

– Что??? Пошла вон, дура!

Примерно то же самое получалось у неё и в том случае, если это был телефонный разговор. Андреевых-то на Руси чуть меньше, чем Ивановых. Поэтому, пока она называла фамилию без имени и отчества, то всё было хорошо, но как только она делала уточнение, люди начинали вопить страшными голосами и в ярости бросали телефонные трубки.

Другая бы на её месте испугалась или отказалась бы от самой затеи что-либо узнать, но, по счастью, Ольга от природы была наделена тайным знаком Арийской цивилизации – рыжим цветом волос, которому, как известно, сопутствуют некоторые личные качества, одно из которых – настырность.

И она продолжала и продолжала свои поиски.

И, наконец, она выдала мне надёжный список телефонов, куда я смогу позвонить, не опасаясь, что меня там по-хамски обматерят или вежливо откажутся разговаривать. Ибо не все орали на мою рыжеволосую красавицу – были редкие случаи, когда отвечали дельно и благожелательно.

Я позвонил по всем эти питерским номерам и имел с разными людьми беседы разной степени ценности.

 

Одна из бесед с бывшею коллегою Андреева была примерно такая:

– Да, это был выдающийся лингвист, но у него был очень тяжёлый характер. Ну, просто невыносимый. Время от времени он откалывал такие номера, что просто страшно говорить об этом!

– А в чём это выражалось?

– Например, он ходил с палочкой и делал вид, что он чуть ли не инвалид, а в общественном транспорте мог затеять скандал, если кто-то незаконно занимал места для стариков и инвалидов и не уступал ему. Но я сама видела, как он однажды, взяв палочку под мышку, бежал вслед за уезжающим трамваем и истошно орал ему вслед, чтобы тот остановился.

– И трамвай остановился?

– Да, конечно. Ещё бы он не остановился – при таком крике… И вообще: он постоянно со всеми ругался и нарывался на скандалы…

– Вы его считаете хорошим человеком?

– Я его считаю замечательным лингвистом, математиком и шахматистом, но человек он был очень тяжёлый.

 

Другая женщина говорила о нём совершенно иначе. Ей было уже восемьдесят лет, она работала простым вахтёром, потому что ей – доктору наук! – не хватало пенсии на жизнь, но она была бодра и весела.

Эта женщина очень много и интересно рассказывала мне о научной деятельности Андреева, о том, как он тщательно изучал языки бирманский, вьетнамский и индонезийский, о том, как работал с людьми. По её словам, это был отзывчивый и очень порядочный человек.

Я спросил:

– Мне говорили, что он был скандалистом – это правда?

Моя телефонная собеседница страшно возмутилась:

– Да что за вздор! Кто вам сказал такую глупость? Это был милейший и добрейший человек!

Когда я сказал ей, что продолжаю дело Андреева, она поинтересовалась у меня, как я это делаю.

Я стал рассказывать, ей было интересно, и она задавала мне такие вопросы, какие может задавать только лингвист высочайшей квалификации.

Я рассказал ей о биконсонантных корнях, которые описал Андреев, а она, как выяснилось, знала это прекрасно. Я сказал, что Андреев считал биконсонантные корни неделимыми единицами (а она и это знала!), но я в своей работе доказал, что делимость есть и что биконсонантные корни делятся на моноконсонантные, и каждый моноконсонантный корень имеет своё собственное значение…

Жизнь у этой женщины была очень тяжёлая, она болела, и ей уже было не до лингвистики, но она прекрасно понимала всё то, что я рассказывал ей; она восхищалась Андреевым, была искренне рада за меня и пожелала мне, чтобы я смог донести свои открытия до людей.

 

И вот я делаю новый телефонный звонок из Ростова-на-Дону – южной столицы России в Санкт-Петербург – столицу северную.

Было это 20-го мая 2007-го года.

А звонил я жене покойного к тому времени великого лингвиста.

Разговор был длительным (минут сорок – это много для междугородного телефонного разговора!), но очень трудным – женщина вела себя со мною как-то странно: разговор поддерживала, от вопросов не отказывалась, но всё это сопровождала нравоучениями и окриками примерно в таком духе: вы хоть понимаете, кто я и кто вы? Были даже и беспричинные оскорбления в мой адрес, которые я сносил, стиснув зубы и закатив глаза от изумления. Я говорил с нею, говорил, а сам между делом думал: «Да что ж это такое происходит? Здесь что-то не чисто! Прямо-таки чертовщина какая-то!»

Особый взрыв негодования и сомнений в моих умственных способностях и нравственных качествах вызвал у неё мой вопрос о биконсонантных корнях раннеиндоевропейского языка, которые открыл когда-то Николай Дмитриевич. Дама очень болезненно отнеслась к этому вопросу.

– Может быть, у вас там, в Ростове- этом вашем -на-Дону такое и позволительно, но у нас, в Санкт-Петербурге, другие представления о приличиях!

И вот именно в этом месте разговора, я впервые осознал, что на том конце провода со мною говорит базарная баба. Но все её хамские подколки, которые мне были совершенно непонятны, я терпеливо переносил и ни единым словом не возражал ей.

И через какое-то время эта напряжённая телефонная беседа оборвалась вмешательством другой дамы, которая, утверждая, что она дочь Андреева, прокричала мне совершенно истеричным голосом какие-то упрёки, после чего бросила трубку.

 

Долгое время после того разговора я пребывал в изумлении, ибо не понимал, что всё это означает: две дамы сомнительного поведения имеют какое-то отношение к человеку, которого я считаю научным небожителем, одним из самых выдающихся учёных в русской и в мировой истории! Как такое может быть?

В самом деле: я говорю даме, что испытываю глубочайшее уважение к научному подвигу её мужа, а она в ответ просто заходится в крике.

Я спрашиваю о биконсонантных корнях, и крик переходит на новый уровень и просто превращается в поток брани.

Я говорю о том, что продолжаю дело Николая Дмитриевича, а ей даже и в голову не приходит спросить, в чём заключается это моё продолжение. Та предыдущая телефонная собеседница сама спросила меня об этом и спросила с интересом, а эта… Эта стала разъярённо орать, что это никому не позволено и что судить об индоевропеистике может в наше время только один-единственный человек: Вячеслав Всеволодович Ива́нов!..

И вот это упоминание про Вячеслава Ива́нова – это и есть самое невероятное из всего!

Ведь это именно тот самый человек, который возглавлял травлю Андреева и был при его жизни главным его врагом! После смерти Николая Дмитриевича он удесятерил свои усилия и добился полного изъятия любых упоминаний об Андрееве в любых новых научных публикациях кого бы то ни было!

Неужели она не знала этого?

 

Напомню, что тот достопамятный телефонный разговор состоялся в 2007-м году, а умер Иванов аж только в 2017-м году. Так же, как знаменитый поэт Евтушенко или знаменитый генетик Клёсов, знаменитый лингвист Иванов жил в Америке, но время от времени прилетал оттуда к нам в Россию, давал нам, неразумным, ценные указания по индоевропеистике и другим вопросам, после чего уносился назад за океан, но и оттуда продолжал контролировать российское языкознание.

 

Мой бывший университетский преподаватель рассказывал мне как-то раз, как он ещё при советской власти летел однажды на самолёте из Москвы в Софию на праздник славянской письменности. Рядом с ним сидел Вячеслав Иванов и в течение всего перелёта от Москвы до Софии безудержно проклинал Андреева и говорил о том, какой тот дурак. Это как же нужно было ненавидеть человека, чтобы около двух с половиною часов талдычить о том, как Андреев плох и глуп! Да лучше бы этот Иванов, с таким же точно жаром, что-нибудь обсуждал со своим попутчиком по поводу славянской письменности или истории славянских языков, тем более, что мой бывший преподаватель – по причине своей прославленности! – был тогда назначен председателем жюри на софийском конкурсе научных работ по славистике!

 

И вот этого самого Иванова мне и приводит в пример дама, выдававшая себя за жену Николая Дмитриевича Андреева! Поневоле оторопеешь…

 

Поражало вот ещё что: эта то ли жена, то ли не жена Андреева, убедила меня своими бессвязными ответами в том, что она очень плохо знакома с книгою Николая Дмитриевича «Индоевропейский праязык». Оно бы и ладно! Удел жены великого человека может быть таким: гладить ему рубашки и варить борщ, и честь ей и хвала за это, если она выполняет эту работу хорошо. Жене великого человека вовсе не обязательно лезть в его дела и понимать до конца суть его открытий или поступков. Но дело-то в том, что эта дама много и пафосно говорила мне о том, как важна для науки эта книга и стыдила меня, что я этого, видимо, не понимаю.

Я терял дар речи от этих упрёков, но в них интереснее всего было вот что: я знал, что она доктор филологических наук и индоевропеист! И я задолго до этой беседы читал её работы, но не стал упоминать их в своём списке использованной литературы лишь потому, что там было всё то же самое, что и в работах самого Николая Дмитриевича. Я ещё тогда подумал: скорее всего, он это всё сам же и написал. И вот теперь я убедился в том, что это так и было: он написал, а она даже и не читала этих работ, хотя и числилась их автором!

И ведь и в самом деле: я задавал ей вопросы, а она не могла ответить на них вразумительно, а если и отвечала, то неправильно! Как такое могло быть?

Например, я спрашивал у неё: сколько биконсонантных корней открыл Андреев?

Мне представлялось, что это невероятно важный вопрос! Вопрос всех вопросов! В книге Андреева официально заявлено о двухстах трёх биконсонантных корнях, но, может быть, он открыл ещё какие-то корни?

В ответ она стала ругать меня, высмеивать и говорить, что я плохо представляю то, что написано в книге её мужа. А я как раз очень даже хорошо представлял себе то, что там написано, ибо перечитывал книгу бесчисленное количество раз на протяжении тринадцати лет! Она просто не ведала того, что говорила, и потому я спорить с нею и не стал.

И я тогда же ещё раз терпеливо, вежливо, но всё же настойчиво повторил свой коварный вопрос: а действительно ли этих корней было двести три?

Она раздражённо ответила, что именно столько и было – и ни на единицу больше. Это был её точный ответ!

Я снова повторил свой вопрос, но уже в другой форме: но, может быть, какие-то другие биконсонантные корни были у Андреева записаны в каких-то черновиках?

И она, уже явно нервничая, ответила, что ничего и нигде записано не было, а если бы и было, то она бы знала об этом.

Я был совершенно повергнут в изумление этими её словами, потому что достоверно знал: у Андреева в книге упоминается ещё больше сотни других биконсонантных корней! Но упоминаются они без малейших комментариев, без каких бы то ни было пояснений насчёт того, что они означают… Словно бы Андреев хотел заявить о своём открытии, но только для тех, кто поймёт это. От всех остальных же – он хотел скрыть своё знание!

Стало быть, и от неё тоже хотел скрыть, если она не знала?

Но как такое могло получиться? Ведь она же – его спутница жизни, коллега, лингвист-индоевропеист, доктор наук и так далее… Это что же получается: он ей ничего не сказал, потому что хотел утаить от неё это, а она так ни о чём и не догадалась, потому что ей для такой догадливости не хватило квалификации – так, что ли?

Мне хотелось спросить её о том, почему оглавление к его книге написано в виде шифровки; оглавлением невозможно воспользоваться, если не расшифровать его предварительно! И что означает эта постоянная недосказанность мыслей?

Почему материал в книге везде расположен таким образом, что сначала делается заявление о чём-то важном и только в другой части текста – иногда спустя несколько страниц! – приводится доказательство сказанному?

Почему книга перенасыщена сверх всякой разумной меры невероятно сложными и одновременно бесполезными терминами и рассуждениями?

Но как спросишь, если человек, судя по разговору, ничего этого не знает и не понимает?

Это был невежественный человек!

 

Тогда я не понимал, а теперь понимаю, что особое внимание Андреев уделял в своей книге искусственному запутыванию мысли! Он описывал лингвистические процессы и свои собственные логические построения, которые ни к чему не приводили и на самом деле ничего не означали! Это всё равно, как вставлять в механизм сложные с виду детали и даже целые узлы, которые, хотя и крутятся-вертятся, мигают лампочками и дают какие-то показания на приборах, но никак не влияют на исправную работу самого механизма, а сделаны просто для отводу глаз! Совершенно точно, что это была маскировка, но – зачем? От кого?..

 

Вскоре после того разговора я обратился к ныне покойному профессору Московского университета лингвисту Анатолию Анатольевичу Поликарпову (1944-2014), с которым я поддерживал тогда дружеские отношения – тайные, впрочем, потому что он очень боялся за свою научную карьеру и просил меня никому не сообщать о нашей дружбе. («Поймите меня правильно, Владимир Юрьевич: я не хочу подставлять свою голову под топор», – это были его точные слова, которые я запомнил наизусть.)

Он когда-то был лично знаком с Андреевым и был о нём самого лучшего мнения. Он прекрасно знал о том противодействии, которое оказывалось Андрееву, и не только вполне разделял моё мнение о том, что возглавлял травлю Андреева именно Вячеслав Иванов, но ещё и сам рассказывал мне такие вещи, о каких я не знал прежде: о Мельчуке, например, о Старостине, о Жирмунском, о том же Иванове…

Поликарпов – утончённо умный, блистательный учёный – выслушал мой рассказ о странной телефонной беседе с дамою, которая выдавала себя за жену Андреева, и высказал после этого такую простую мысль:

– Да, Владимир Юрьевич, вполне возможно, что это была какая-то подставная личность, потому что против Андреева действовали порою очень нечистоплотными методами, – ну, я же рассказывал вам, как это делалось, вы же помните все эти истории – и с Мельчуком, и со Старостиным…

– Помню, помню, – подтвердил я.

– Но я вполне допускаю и другое: с вами разговаривала настоящая жена Андреева! И настоящая дочь!

– Но как такое может быть? – удивился я.

– А очень просто, Владимир Юрьевич: их могли запугать! Совершенно невозможно допустить, чтобы жена Андреева в нормальном состоянии говорила всё то, что вы мне сейчас поведали! Мы же с вами не можем подумать, что она тайный агент иностранной разведки, приставленный к нему. Скорее всего, этих двух дам просто затравили-запугали, и они теперь боятся говорить правду и из страха играют какие-то отведённые им роли!..

Я вполне допускаю, что умнейший и честнейший Поликарпов правильно оценил всё: запугали и заставили. Но что же такого страшного натворил Андреев, что против него применяли такие методы?

А ничего особенного! Он просто показал своими работами, что индоевропейцы (или по другой терминологии: арийцы) зародились в Европе, а не на Ближнем Востоке, что их язык не происходил от языка семитов, и что они все свои интеллектуальные подвиги совершали не под патронажем более умного народа, а САМОСТОЯТЕЛЬНО!

Андреев понимал всё это. Он понимал, люди какой национальной, культурной и религиозной принадлежности травят его и ненавидят. Тот же самый Поликарпов рассказал мне такой маленький, но красноречивый  эпизод из жизни Андреева, свидетелем которого он однажды был:

 

Идут по коридору Московского университета Андреев и Поликарпов и разговаривают о чём-то своём в ожидании открытия предстоящего мероприятия.

А навстречу им идут академик Жирмунский и кто-то ещё из числа его лингвистических подельников – не запомнил фамилии. Идут и говорят по-немецки, чтобы их никто не понял, ибо вокруг было много людей.

А Андреев – нет, чтобы молча пройти мимо, как положено культурному и воспитанному человеку – вместо этого он показывает на них через плечо большим пальцем и громко, на весь коридор говорит Поликарпову так, чтобы все вокруг слышали, а не только один Поликарпов:

– Нет, вы только послушайте этих двух неучей! Им кажется, что они говорят по-немецки, а им и невдомёк, что на самом-то деле они говорят по-еврейски! Ха-ха-ха!

Это у него был такой стиль поведения.

 

На него постоянно писались коллективные жалобы с требованиями уволить, отстранить, не допустить. Рыжая Олечка, которая для меня проводила своё расследование, описывала мне во всех подробностях, как и на каких голосованиях его дружно, в едином порыве проваливали лингвисты, у которых почти у всех была одна-единственная национальность… И я теперь только удивляюсь, как он всё это выдерживал. И мои ужасные подозрения по поводу его жены только усиливают изумление его жизнестойкостью.

Впрочем, сейчас всё в прошлом. Он написал свою книгу о раннеиндоевропейском языке, а через что он при этом прошёл – какая теперь разница?

 

В своей жизни я совершил, по крайней мере, два информационных подвига.

Первый мой подвиг – это рассекречивание катастрофы, которая произошла с советскою атомною подводною лодкою К-429 у берегов Камчатки в 1983-м году. Я написал об этом документальный роман «Железные люди», в котором рассказал всё примерно так, как оно и было на самом деле, а фамилии участников той невероятной трагедии изменил таким образом, что они получались узнаваемыми для тех, кто знает, как всё было в действительности. Роман я опубликовал в журнале «Звезда» – в 12-м номере года 1996-го. Текст романа был урезан, но эффект оказался неожиданно сильным. Бывшие и действующие атомные подводники России прочли этот текст, крайне изумились и стали тайно перезваниваться по всей стране между собою: мол, неужели такое на самом деле могло быть?

И выяснилось, что такое было и впрямь, что всё этот Полуботко описал точно и даже со знанием мельчайших подробностей. Ну а поскольку в тексте описывались реальные события – хотя там нигде и не говорилось о подлодке К-429! – то, стало быть, об этом говорить теперь можно и событие это нынче рассекречено. И все стали обсуждать ту невероятную катастрофу, появились публикации в журналах, люди с рассказами о тех событиях стали выходить на телеэкраны.

Так вот, первым, кто донёс до сведения всей страны о тех необыкновенных событиях, был лично я! До меня об этом знал лишь очень ограниченный круг людей, повязанных подпискою о неразглашении и страшно боящихся лишиться очень приличной пенсии. А я никаких подписок не давал и мог поступать как угодно. Тем более, что я, в принципе, ничего и не разглашал: я ведь написал роман, а не документальный отчёт! А в романе – что хочешь, то и пиши. Особенно, если в самом начале сделаешь оговорку: мол, у меня тут всё – плод моего воображения, а все совпадения с действительностью – случайны.

Тогда же я понял одну вещь: и один-единственный человек может повлиять на общественное мнение и сообщить целой стране нечто такое, чего раньше никто не знал.

 

И вот, оглядываясь на свой субмаринный опыт, я после этого сделал второе такое же сообщение всей России – да и всему миру: мол, на свете был такой Николай Дмитриевич Андреев, который впервые реконструировал раннеиндоевропейский язык и доказал, что самые первые индоевропейцы зародились на территории Европы, а не на Ближнем Востоке, как это сейчас принято считать. Ныне все работы Андреева нигде не упоминаются, а любая попытка возродить память о нём очень жёстко пресекается – либо увольнением с работы, если это научный сотрудник, либо исключением из университета, если это студент.

 

Одна девушка, учившаяся на историческом факультете в Ростовском университете, однажды написала научную работу о том, что индоевропейцы зародились не на Ближнем Востоке, а в Европе, и их язык не происходит от семитского языка. При этом она использовала книгу Андреева и ссылалась на неё. Об этом совершенно случайно узнали четверо молодых научных сотрудников, которые разговорились с нею в пустой аудитории. До этого момента они даже и не знали о самом факте существования этой девушки, а не только её работы.

Все четверо, судя по их внешним данным, имели одну и ту же национальную принадлежность. И вот эта четвёрка мгновенно организовалась – словно бы они только этого случая и ждали! – и дружно, в один голос стали убеждать её в том, чтобы она поменяла своё мнение на противоположное. Она ответила, что не сделает этого, и тогда они стали угрожать ей, что не позволят ей выступить с этою работою – завалят её своими рецензиями, а сама девушка будет отчислена из университета. Девушка расплакалась и убежала.

И обратилась ко мне.

А я обратился за помощью к одному очень авторитетному человеку: что делать?

Тот посмеялся и ответил:

– Ничего не делать! Я знаю этих четверых – это аспиранты, а сейчас уже не те времена, что были прежде. Максименко – её научный руководитель, а заодно и знаменитый учёный, доктор наук, – и кто ж попрёт против такой величины?

Я неуверенно спросил:

– Может быть, ты всё-таки позвонишь ему?

А тот ответил:

– Человек прямо сейчас возглавляет раскопки Танаиса, копается там в земле, не разгибая спины, и, хотя он мне и друг, но мне стыдно будет отвлекать его такими пустяками. Передай девушке: пусть ничего не боится, всё будет хорошо.

Так всё потом и оказалось: те четверо потом просто промолчали, когда дошло до официального обсуждения научной работы.

А Владимиру Евгеньевичу Максименку я спустя некоторое время подарил свою только что вышедшую в свет книгу под названием «Язык древних ариев».

На всякий случай, поясню для тех, кто не знает: развалины древнегреческого города Танаиса находятся в пригороде Ростова-на-Дону. Шучу, конечно, но ведь и это – тоже ведь тайный знак Арийской цивилизации: нынешний Ростов-на-Дону – это продолжение древнего Танаиса!

 

Итак, я делал публикации об индоевропеистике на своих сайтах в виде больших статей и маленьких заметок. Я рассказывал о научном подвиге Андреева, о содержании его книги, о том, как я сам продолжаю его идеи. И таких публикаций у меня становилось всё больше и больше…

Отклик получился сильным: многих людей поразило то, о чём я столь красочно рассказываю.

А я-то наделён врождённым талантом рассказчика! Я с детства любил что-нибудь рассказывать… И вот результат: ещё недавно об Андрееве никто ничего не знал, а теперь вдруг узнали все!

 

И вот тут-то и затем началось противодействие.

На меня стали писать доносы, мне угрожали, меня оскорбляли. Мне писали, что меня отдадут под суд и что моё место в тюрьме, ибо мои взгляды на индоевропеистику – неправильны!

Особенно насмешила меня одна дама, которая написала, что меня нужно было задушить сразу же, как только я родился. А я ведь и в самом деле: был на волосок от смерти, когда родился 12-го марта 1950-го года в городе Новочеркасске, но тамошняя старенькая акушерка не знала, что меня следует немедленно задушить и, вместо этого, сделал мне искусственное дыхание и спасла меня!

Знаменитый казачий атаман сделал донос на меня, а член Государственной Думы предупредил меня, что я хожу по канату над пропастью и вот-вот сорвусь!

Про Андреева и про биконсонантные корни никто особенно не вспоминал (хотя ругались иногда и на них), а самым страшным из того, что я сделал, считалось моё утверждение, что родиною индоевропейцев является Европа, а не Ближний Восток. Меня просто обзывали за это фашистом! Белые аборигены Европы не могли самостоятельно создать свой язык, а непременно получили его в дар от смуглых выходцев из северных регионов Аравийского полуострова, и утверждать, что это не так – совершенно недопустимо! В крайнем случае, можно говорить о том, что белые европейцы получили свой язык из Индии, из Сибири или даже из Китая с Тибетом – что угодно, но только не из Европы!

Ибо именно сейчас – так, как никогда прежде, – стало важно унизить Белую расу, которой в каких-то инстанциях уже было заранее прописано полное поражение с последующими заменами на другие расы.

 

Молодая журналистка из маленького сибирского городка очень страдала от своего нечистокровно еврейского происхождения: евреем у неё был лишь отец, а мать принадлежала к монголоидной сибирской народности. И она опасалась, что ей будет трудно переехать на постоянное жительство в Израиль. А ей очень хотелось попасть туда и закрепиться там, а тут как раз я ей и подвернулся, и у неё появился повод проявить рвение.

Она подружилась с евреем из Минска, который торговал молоком, но писал в Интернете на всякие интеллектуальные темы, и они вместе выступили против меня. Мол, я распространяю неправильные сведения о происхождении индоевропейцев, и это – фашизм! Это прямо так и заявлялось: фашизм! Они выбрали момент, когда количество записей на моём аккаунте образовало цифру «666», написали на меня жалобу, и я был с позором удалён с одного из ресурсов в социальных сетях. Это было в году 2007-м, как раз в тот самый день, когда еврейский народ праздновал Хануку. Молодая сибирская журналистка тогда написала в своём блоге так: то, что этого негодяя удалили из соцсетей – это мой ханукальный подарок всему еврейскому народу! А минский торговец молоком в это же самое время написал у себя в блоге про молодую сибирячку примерно так: эта мужественная хрупкая девушка не побоялась восстать против этого матёрого фашиста и довела своё дело до победного конца.

Тогда же в Интернете поднялся невообразимый шум по этому делу, я вдруг стал страшно знаменит, и все дружно кинулись искать работы Андреева и оживлённо обсуждать их.

Тогда же против меня было выдвинуто совершенно невообразимое обвинение:

Евреи умный народ, и они не могли сделать такой глупости, которую сотворили журналистка из Сибири и торговец молоком из Минска. Стало быть, ты, заплатив деньги, специально подговорил их прославить Андреева и себя самого с помощью такого дешёвого пропагандистского приёма. Ведь всем известно, что если что-то запрещать да ещё и в истерических формах, то именно к этому все и будут стремиться!..

О дальнейшей судьбе той журналистки мне писал Михаил из Иерусалима – еврейский лингвист, который был на моей стороне. Он рассказал, что эта журналистка сделала себе пластическую операцию, чтобы устранить монголоидные черты и стала в своих кругах на какое-то время знаменитостью: её заметили, и она вскоре удачно вышла замуж за чистокровного российского еврея, после чего они благополучно переехали в Израиль.

Некоторое время её муж писал мне из Израиля о том, что он требует, чтобы я выступил с опровержением своих неправильных идей и чтобы я покаялся перед общественностью (именно так!), но потом они забыли про меня…

 

Под моим именем стали выходить статьи, которых я никогда не писал: например, возникла статья о том, что русский язык произошёл от иврита. Появился специальный сайт, на котором публиковались мои лингвистические статьи, подвергнутые искажениям, после чего они становились бессмысленными.

А тут и про мои подводные лодки вспомнили!

В Интернет был вброшен текст моего романа «Железные люди», подвергнутый издевательским искажениям: подводная лодочка утопла, морячки сдохли, туда им и дорога, ха-ха, гы-гы… И это всё подавалось от моего имени, дескать это я в издевательской форме говорю о гибели одних людей и о подвиге других! По крайней мере, в двух таких публикациях размещались и некие портреты их авторов, а под фотографиями было написано, что это, мол, Полуботко Владимир Юрьевич. Но портреты не имели со мною ничего общего. Оба раза это были многозначительно черноволосые и черноглазые, красноречиво носатые и толстогубые мужчины…

И что было делать? На кого я должен был подавать в суд, если враг неуловим?

 

В ноябре 2013-го года, когда я со дня на день ожидал выхода в свет свой книги «Язык древних ариев» (настоящее название: «ЯЗЫК ДРЕВНИХ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ и его бореальная предыстория»), угрозы и оскорбления, которые я получал, достигли своей наивысшей точки. Это был самый напряжённый месяц за все годы моей индоевропейской эпопеи: информация о том, что моя книга выйдет, каким-то образом просочилась во внешний мир, и злые силы пребывали просто в неописуемом бешенстве.

И, по какому-то странному стечению обстоятельств, именно в этот ноябрь – как будто бы другого времени не нашлось и было так уж невтерпёж! – на меня и вышла спустя семь лет после того достопамятного телефонного разговора та самая дама, которая утверждала, что она дочь Андреева. Якобы её мать (жена Андреева) к этому времени уже скончалась, и вот теперь единственным духовным наследником великого лингвиста является именно эта дама, и она, по этому случаю, надумала что-то срочное и важное сообщить мне.

Ещё раз повторю: именно в ноябре 2013-го года, когда информационная война против меня достигла своего апогея!

Обратилась она ко мне по скайпу, и с самого начала разговора стала орать на меня безостановочно, обвиняя меня в том, что я возвёл её отца на какой-то немыслимый пьедестал почёта.

Иными словами: она обвиняла меня не в том, что я замалчиваю подвиг Андреева или принижаю его, и не в том, что я поливаю его грязью, а в том, что я хвалю его, в том, что я восхищаюсь им, чего, по её мнению, делать не следовало.

Но и это не всё! Заходясь от истерики, эта дама вот ещё какую высказала мне мысль: если бы Андреев мог восстать из могилы, то он бы сейчас бил бы меня палкою – бил бы, бил бы, бил бы и бил бы!.. Это её точные слова. Я не шучу и не преувеличиваю.

У меня не было никакой возможности как-то ответить ей, потому что она орала безостановочно. Вполне допускаю, что она была пьяна, или это просто было сумасшедшее существо…

У меня тогда в квартире был ремонт, всё пребывало в страшном беспорядке и, в этой неразберихе совершенно случайно, мой скайп оказался включённым на громкую связь. Моя супруга, услыхав за дверью какие-то вопли, вошла ко мне в комнату и замерла в изумлении.

– Кто это? – спросила она.

Я замахал ей руками, чтобы она вышла и не мешала, а сам попытался всё-таки что-то возразить разбушевавшейся истеричке. Да куда там!

Кончилось тем, что я послал её куда подальше, но не матом – матом я никогда не ругаюсь. Просто послал и отключил связь с нею…

Связь по скайпу у меня была с этим существом только звуковая, и изображения не было. Но потом я всё-таки нашёл в Интернете видеоизображения этой дамы, и сомнения мои усилились: на Андреева она совсем не похожа. У того были нордические черты – узкое, продолговатое лицо, расширяющееся кверху, высокий рост, светлые волосы с голубыми дерзкими глазами; здесь же была дама переднеазиатского происхождения с лицом необычно широким для переднеазиатов и, судя по голосу и бессмысленным глазам, явно злоупотребляющая спиртным… Она говорила, что, по случаю какого-то события, как раз сейчас собирается в ресторан, и закончила свой рассказ о себе словами: пойду, напьюсь!

 

Нет, это какая-то фантастика! Ведь если бы я поверил в то, что дама, выдававшая себя за жену Андреева, это его настоящая жена, а дама, выдававшая себя за дочь Андреева, это его настоящая дочь, то вот какая невероятная картина масляными красками (и для Третьяковской галереи!) у меня бы нарисовалась:

 

Андреев пишет своё исследование по индоевропеистике под неусыпным контролем собственной супруги, которая, хотя и человек недалёкого ума, но кое-что смыслит в лингвистике и даже докторскую степень получила по этой самой науке.

Супруга ненавидит мужа и то, что он делает, и она каким-то образом, держит его в своей власти, а тот почему-то не может уйти из-под этой власти никуда. Он загнан в какую-то схему! Его шантажируют и держат в страхе, но и запретить ему его работу тоже почему-то не могут – какая-то могучая сила пребывает на стороне Андреева и мешает этому.

Понимая, что вся его научная деятельность подвергается цензуре, Андреев умышленно усложняет свой труд, чтобы сбить с толку недалёкую и злобную жену, приставленную к нему надзирателем…

Понимаю сам: я нарисовал нечто невообразимое!

 

Но как же так? Ведь Андреев знал несколько десятков языков, был, кроме всего прочего, ещё и выдающимся математиком и известным шахматистом, и он не мог быть дураком, а я описываю поведение слабого человека, которым Андреев не мог быть даже и в принципе! У него был не такой характер, чтобы так вести себя.

Приведу пример: в шестидесятые годы ему было доверено советскою властью разрабатывать язык для возможной встречи с представителями внеземных цивилизаций! Это задание считалось сверхсекретным, и оно было сорвано затем с помощью действий западной разведки, но я сейчас не о том, какая история там произошла. Я о том, что во всей огромной стране это невероятное по своей сложности задание было доверено именно Андрееву!

Ибо другого столь же умного человека для этой работы во всём Советском Союзе не нашлось!

Между тем, по утверждениям Андреева, исследования были сорваны внедрённым в научную группу молодым лингвистом, которого Андреев называл американским шпионом, потому что тот постоянно вредил проводимой работе, и на него не было управы из-за какой-то таинственной поддержки сверху. Андреев заявлял, что именно этот молодой человек и есть тот, кто выкрал в один прекрасный день драгоценные перфокарты, взломавши дверь в секретной комнате…

Бедный молодой человек был так расстроен этими вздорными обвинениями не в меру подозрительного и нервного Андреева, что с горя подался потом в диссиденты, попросился на историческую родину в Израиль, был туда благополучно отпущен, но по пути заблудился и нечаянно свернул в Северную Америку, где теперь и считается одним из главных специалистов именно по этому самому направлению языкознания.

Здесь важно не то, в самом ли деле тот лингвист был американским шпионом или это всё выдумки Андреева, а то, что Андреев вообще был, по своей природе, подозрительным человеком. По причине неуёмного правдоискательства, он всегда с лёгкостью вступал в бой с превосходящими его силами и всегда побивал всех своим колоссальным интеллектом. У него была безумная отвага, и он ничего не боялся. Ведь во время войны это был фронтовой офицер, который со своим родным немецким языком порывался в разведку – с переодеванием, с пересечением линии фронта и с проникновением в стан врага! Да его бы, может быть, и отправили бы туда, но у него был акцент поволжских немцев, а это могло бы насторожить врагов…

 

Если допустить, что моя версия верна, то получается нестыковка: что же, у этого без пяти минут разведчика не хватало соображения понять, на кого работает его домашний тиран?..

Выдвигаю такое предположение: он всё отлично понимал, но почему-то не мог изменить правил той игры и уйти куда-то в сторону. Что-то было! И именно по этой причине, он и написал свою книгу в такой невероятной форме…

 

Позже я ещё вернусь к этой теме и расскажу о странностях, связанных с двумя списками биконсонантных корней – с тем, который составил Андреев, и с тем, который составил я.

 

А пока я продолжу своё повествование о тайных знаках Арийской цивилизации. Велик и загадочен был Андреев! Но его невероятная судьба – это ведь далеко не единственная тайна.

Были и другие.

 

 

 

Глава одиннадцатая. Прерванное повествование продолжается: как они научились считать, счёт на пальцах

У ранних индоевропейцев не было числительных, как, впрочем, и всех остальных частей речи. Это означает, что они не умели считать даже и до десяти – никакого другого вывода сделать нельзя, кроме этого! В конце концов, не могли же люди научиться счёту внезапно – с чего-то надо ж было начинать? Обезьяне нужно было сначала спуститься с дерева, потом, обрастая потихоньку человеческими чертами, некоторое количество миллионов лет побегать по Африке с дубинками в руках, научиться обтачивать камни, а затем – уже в человеческом обличии – нужно было перейти в Европу и вот уже там когда-нибудь додуматься до числительных, местоимений и прочих полезных вещей. Скажу наперёд, что какие-то подобия счётных высказываний (а это не полноценные числительные!) появятся у индоевропейцев-арийцев только в Среднюю эпоху, причём даже и тогда не будет сделано открытия по поводу того, что самое удобное – считать на собственных пальцах.

И по сей день в некоторых папуасских племенах счёт ведётся не с указанием на собственные пальцы, а с указанием на разные другие части тела. С разными вариациями там может иметь место примерно такой вариант счёта:

1 – вытянутый указательный палец,

2 – запястье,

3 – локоть,

4 – плечо,

5 – ухо,

6 – глаз,

7 – кончик носа,

8 – глаз с другой стороны,

9 – ухо с другой стороны,

10 – плечо с другой стороны,

11 – локоть с другой стороны,

12 – запястье с другой стороны,

13 – вытянутый указательный палец с другой стороны.

Если ты хочешь назвать число «семь», то в этой системе счёта ты покажешь на свой кончик носа; локоть одной руки будет означать число «три», а локоть другой руки – число «одиннадцать»,

Варианты: между ухом и глазом может учитываться ещё и скула; вместо носа, могут учитываться рот или подбородок. Для счёта могут использоваться также совершенно другие части тела, например, колени, а не локти, но такой счёт всегда подразумевает такую особенность человека: его части тела бывают парные и непарные. Непарная часть всегда бывает посередине такого счёта (пупок, нос, подбородок, затылок, шейный позвонок)…

Хотя у папуасов всё-таки есть и такие племена, где счёт ведётся с помощью десяти пальцев, как и у других людей Земного шара.

 

Думаю, нечто подобное папуасскому счёту по частям тела, было и у ранних индоевропейцев. Но – в более примитивной форме.

Зна́ком, обозначающим идею единственности, у ранних индоевропейцев был мужской половой орган – непарная конечность.

Зна́ком, обозначающим идею двойственности, был женский половой орган – имелась в виду его раздвоенность. В языке это выражалось так:

XwJ [oj, oi] – мужской член. Первоначальное значение: то, что нужно защитить одеждою. Одно из поздних значений, ставшее затем общеиндоевропейским и перешедшее в Среднюю эпоху, стала идея единственности.

WX [wa] – вагина. Первоначальное значение: то, что вызывает страсть. Одно из поздних значений: идея парности, число «два».

В качестве знака, выражающего идею единственности, мог использоваться указательный палец, который ещё в далёкие доиндоевропейские времена считался эротическим символом.

В качестве знака, выражающего идею двойственности, могли использоваться два пальца – указательный и средний, которые напоминали две расставленных женских ноги.

 

Индоевропейцам ещё долгое время не придёт в голову использовать пальцы обеих рук для счёта от одного до десяти. Впрочем, достоверно известно, что ещё в конце Ранней эпохи они додумались выражать число «пять» с помощью выставленной вперёд ладони с растопыренными пальцами. А словесно это оформлялось с помощью биконсонантного корня PN [pen]. Все остальные числовые значения стали изображаться словесно только в Среднеиндоевропейскую эпоху, когда и было сделано открытие: считать нужно десятками – по количеству пальцев на двух руках человека.

Счёт десятками – это не есть нечто логическое и само собою разумеющееся. Если бы у людей было по шести пальцев на руке, то они бы считали дюжинами; а если бы было по четырёх, то считали бы восьмёрками.

Полноценные числительные, совпадающие с тем, что мы сейчас имеем, образовались только на Позднеиндоевропейском этапе.

 

Учёт мог вестись, однако, и без участия точных чисел: у ранних индоевропейцев были ещё и такие двусогласные корни, которые имели отношение к установлению количества или размера:

 

MXj [me] – прикидывать на глазок размеры или количество, примериваться, измерять.

MT [met] – вести учёт (именно так! люди не умели считать, но учёт каким-то образом уже вели!).

RS [res] – всё вместе взятое из того, что мы имеем под конец какой-либо деятельности; результат; количественный итог того, что мы сделали.

XwS [os] – все наши мужчины; все люди; все мы, вместе взятые; мы; все.

XS [as] – все наши женщины.

TM [tem] – раннее значение: тьма, темнота; позднее значение: очень много.

 

На самом деле, были и другие примеры, но, думаю, что и этого достаточно.

Моя мысль всегда одна и та же: индоевропейцы получали всякое знание или умение отнюдь не от Высших Сил, а доходили до всего своим умом. Это всегда был медленный и мучительный процесс постижения. У меня нет никаких данных о том, что они хоть что-то получили мгновенно: раз – и прозрели! Например, вчера ещё не знали, что считать можно десятками по числу пальцев на руке, а сегодня уже додумались!

Особо хочу подчеркнуть, что все числительные, которые были образованы древними индоевропейцами, создавались внутри Индоевропейского мира и по его законам. Никаких заимствований никогда не было.

Настоящих числительных у индоевропейцев не так уж и много. Говоря строго их всего двенадцать штук:

– числительное со значением единицы – оно в разных ветвях Индоевропейского мира имело разное происхождение;

– числительные от двух до десяти – как правило, они во всех индоевропейских ветвях имеют одинаковое происхождение;

– числительное со значением «сто» – оно практически у всех одно и то же, просто по-разному произносится;

– числительное со значением «тысяча» – оно не у всех одного происхождения, но все варианты – нашенские, индоевропейские.

Все остальные числительные имеют сложное происхождение и образуются с помощью этих двенадцати элементов. Случаи, подобные русскому числительному СОРОК, имеющему особое происхождение, очень редки.

Злонамеренные утверждения Иванова и Гамкрелидзе о том, что индоевропейцы брали какие-то числительные у других народов (более умных, чем индоевропейцы) – ничем не подтверждаются. В своём этимологическом словаре русского языка я проработал все эти двенадцать числительных и показал их сложное и исконно индоевропейское происхождение не только у славян, но и у многих других индоевропейцев. Там же, в моём словаре, приводятся примеры того, как заимствования числительных происходили от индоевропейцев в сторону народов другого происхождения. Например, древние семиты взяли у индоевропейцев числительное со значением «семь», а древние тюрки взяли себе несколько индоевропейских числительных первого десятка, но со сдвигом на единицу вперёд.

Впрочем, я считаю, что высказался по этой теме полностью, а интересующихся подробностями я отсылаю к своему этимологическому словарю. А пока переходим к следующим темам!

 

 

 

Глава двенадцатая. Два самых главных арийских знака

И теперь – совершенно особый случай!

Биконсонантный корень GjN [g’en] – в этом корне я усматриваю даже что-то эпическое и величественное.

Его первоначальное значение таково: поломанная ветка.

Объясню подробнее: при прохождении людей по дремучему лесу, лишённому каких бы то ни было ориентиров (например, вдали от реки), нужно было постоянно заламывать ветки на встречных деревьях, чтобы потом знать, как вернуться назад.

Иными словами: поломанная ветка – это условный знак, это нечто важное и многозначительное!

Слова ЗНАТЬ и ЗНАНИЕ во многих индоевропейских языках (в русском, литовском, латинском, греческом, немецком…) ведут свою родословную именно от этого биконсонантного корня – примеров очень много.

Но и это не всё! Образу поломанной ветки была суждена в индоевропейской истории совершенно особая судьба – к сожалению трагическая.

Дело в том, что поломанная ветка, по своему назначению, – это условный знак, который должен быть увиден и правильно понят. Ветка ведь могла поломаться в лесу и от бури, и от прохождения через дебри большого зверя, да и мало ли как… Может быть, это чужие нам люди (или даже враги!) проходили здесь по своему маршруту, и от них остались поломанные ветки!

Так вот: поломанные ветки можно было выкладывать ещё и на земле, и, чтобы они не казались случайным скопищем мусора, их нужно было выкладывать в определённом порядке – так, чтобы они производили впечатление чего-то искусственно сделанного, а не случайного.

 

И это и есть древний индоевропейский символ, известный нам под названием СВАСТИКА! Этот знак может иметь разные варианты, но, при всех своих разновидностях, он восходит именно к идее поломанной ветки.

Долгое время этот знак был просто индоевропейским узором, который рисовали или вышивали. Индоевропейцы уже и не понимали, в чём именно таится его изначальный смысл, но смутные воспоминания о том, что это нечто древнее и священное, оставались в наследственной памяти людей.

Так получилось, что этот графический символ оказался у индоевропейцев не только древнейшим из всех, но и единственным. У него могут быть разные варианты, но, что бы там ни было, а другого графического символа у индоевропейцев не было и нет!

И это самое поразительное и самое драгоценное. Это символ, прежде всего, разумности индоевропейцев, а отнюдь не их военного могущества. Потому что именно разум и был главным оружием этих людей.

Но как быть с тем печальным фактом, что этот воистину потрясающий по своему тайному значению символ, стал использоваться не по назначению?

Говорить о том, что я осуждаю злоупотребления этим знаком, который сейчас превращён некоторыми людьми в символ злодейства, даже и не хочу. Скучно повторять вслед за другими общеизвестные истины. Однако кое-какие высказывания на эту тему сделать придётся…

 

Примитивные человекообразные существа – на то и примитивны, чтобы мыслить примитивно и поступать примитивно. По поводу свастики – существует такая цепочка безумных рассуждений из семи пунктов:

 

1) Я ничтожество, и я смутно догадываюсь об этом или даже точно знаю это.

2) Но я хочу быть великим.

3) А вот он передо мною знак, который относится к чему-то грандиозному и не имеющему аналогов в истории Человечества. Я, хотя и ничтожество, но понимаю это.

4) Если я любым способом соприкоснусь с этим знаком, то заключённая в нём сила передастся мне, и я стану таким же великим, как те люди, которые когда-то придумали этот величественный знак.

 

Это рассуждение из четвёртого пункта – видимо, и есть самое важное из всех. Я с ним сталкивался чаще всего. Я слышал рассуждения людей, которые открытым текстом говорили вот это самое: соприкоснись, и с тобою случится нечто невероятное и мистическое!

 

5) Я стану великим без особого труда. На созидание-то я не способен, потому что я дурак. Я хочу паразитировать на чужих достижениях, выдавая их за свои.

6) Я исправлю ошибку Природы, которая родила меня дураком и ничтожеством.

7) После того как я стану великим, мне можно будет делать всё, что угодно. А я им стану – потому что при мне будет этот мистический знак, который вознесёт меня к вершинам.

 

Сионская звезда у евреев – это такой же точно знак, и вся цепочка рассуждений по поводу этого знака – такая же точно. Просто этот знак – не индоевропейский, а семитохамитский, а я не решаюсь вторгаться в неизвестный мне образ мыслей людей с семитохамитским происхождением, и поэтому все мои мысли по поводу сионской звезды будут взглядом со стороны. Но одно несомненно: если знак зачем-то показывают, то, как ожидается, от этого должно что-то в дальнейшем произойти. Например, в советском киноискусстве времён Брежнева власть людей иудейского вероисповедания была безраздельна. Все самые знаменитые фильмы брежневской эпохи были посвящены именно этой самой власти – авторы фильмов восхищались ею и призывали зрителей любить её. Все такие фильмы были жёстко идеологическими: режиссёры, актёры, операторы, авторы сценариев и песен, которые исполнялись в этих фильмах, были либо еврейской национальности, либо это были люди, приблизившиеся к еврейству, благодаря собственным семейным связям и знакомствам.

Но как можно было воспитать в советском кинозрителе любовь и уважение именно к семитохамитской тематике?

Перевоспитание зрителя делалось с помощью сюжетов, с помощью высказываний, которые делали герои таких фильмов. Большое значение имела специфическая внешность персонажей, которая сама по себе была условным знаком…

Простейший пример из кинофильма «Покровские ворота» 1982-го года: по ходу действия, куплетист – смешной, добродушный, но одновременно и загадочный чудак с еврейским поведением – исполняет свои песни на сцене летнего театра в московском парке культуры и отдыха. Но пока он поёт, зрители наблюдают за его спиною решётку из тонких деревянных дощечек.

И эта решётка сделана в форме сионских звёзд. И миллионы зрителей видят это, и это откладывается в их подсознании: сделать решётку со свастиками – это бы считалось преступлением, а с сионскими звёздами – вполне допустимо.

С символикою современных укрофашистов на Украине всё несколько по-другому: там – и знак трезубца, там – и жёлто-синий флаг, там – и фашистские свастики, там – и оселедцы на головах, там – и вышитая узорами малороссийская деревенская одежда, ставшая символом воинствующего национализма, там – и специфические жесты руками: они то вскинуты вверх в фашистском приветствии, то прижаты к сердцу.

Чрезмерное обилие знаков объясняется их неубедительностью и означает отсутствие основной идеи.

К примеру сказать, у индоевропейцев был один единственный графический символ – это свастика; у христиан – один-единственный крест; у иудеев – сионская звезда, да, пожалуй, ещё семисвечник (менора), но это уже не графический символ, а вещественный.

 

Кстати, семисвечник можно увидеть в американском детском фильме «Седьмое путешествие Синдбада». Что этот символ делал в страшной пещере циклопа – не могу понять, но авторы фильма зачем-то же вставили его в ткань сюжета!..

 

Не хотелось бы далее распространяться на тему вреда или пользы графических знаков, ибо моё повествование уйдёт совсем в другую сторону – в морализаторство, в нравоучения, а я такой задачи перед собою не ставил.

И что же теперь делать? Идея свастики настолько сильно изгажена, что поневоле возникает ощущение того, что вот эта самая гадость и есть главное содержание свастики.

Но ведь это ложное ощущение!

Мы знаем массу примеров, когда различные индоевропейские народы использовали свастику в качестве некоего священного символа, ничего общего не имеющего с тем, что проповедовали немецкие фашисты.

В этой своей книге, но в более поздних её разделах, я расскажу о том, что немцы, как и все остальные германцы, не имеют права претендовать на то, что именно они являются какими-то особыми продолжателями дела древних индоевропейцев. Надеюсь, я убедительно смогу объяснить, почему их мнение насчёт самих себя – ошибочно и даже преступно. Германцы не только чуждый элемент внутри Индоевропейского мира, но даже и глубоко враждебный ему! Стоит ли удивляться тому, что они испохабили этот прекрасный символ? Напоминаю также, что после немецких кровавых безобразий само слово АРИЕЦ стало восприниматься как некая гадость.

Вот это же самое касается и свастики.

Как говорил Лев Николаевич Толстой: «Главное препятствие познания истины есть не ложь, а подобие истины». Так вот: подобием истины является изображение свастики на знамёнах немецких фашистов. Дескать, это именно мы настоящие и единственно правильные арийцы-индоевропейцы, и нам, по этой причине, всё можно!

Во-первых, не вы.

А во-вторых, на свете можно не всё, и что-то бывает такое, чего и нельзя.

 

Графический индоевропейский символ – только один, и я уже про него рассказал, но есть и ещё один символ, но уже не графический, а какой-то другой.

Это оселедец, волосяной пучок на голове у отважного воина. Он символизирует некий взлёт, который делается мыслью, словно бы вырвавшеюся за пределы головы. Это в точности та же самая идея, которая заключена в биконсонантном корне XR [ar], первоначальное значение которого: военная хитрость, разумное ведение боевых действий.

Иными словами: этот биконсонантный корень посвящён усиленной и успешной умственной деятельности, а отнюдь не тупости и идиотизму!

С этим прекрасным знаком получилось всё то же самое, что и со свастикою. Многим кажется так: если я отрастил у себя на голове волосяной фонтан, то я уже по одному только этому стал чистокровным арийцем.

Глупо. Особенно, когда волосы – чёрного цвета, когда в голове пусто и когда древнерусское и древнеславянское слово ОСЕЛЕДЕЦ заменяется на слово тюркского происхождения АЙДАР – назло проклятым москалям, чтобы не было совпадения с их вражеским языком!

 

Что касается обвисших усов, а тем более трезубца, то таких знаков никогда не было у древних индоевропейцев.

Индоевропейцам приписывают и другой знак или просто символический образ: солнце. Это образ – не индоевропейский, а посторонний. Солнцу индоевропейцы если и поклонялись, то уже на поздних этапах своей истории – под влиянием других народов. То, что свастике приписывают некое солнечное значение – это такая же точно клевета на индоевропейскую духовность, как оселедец чёрного цвета или обвисшие усы.

Думаю, впрочем, что опыты по изобретению всё новых и новых псевдоиндоевропейских символов будут продолжаться. Делаю предсказание: это будут успешные опыты – в том смысле, что грязный бизнес на них будет приносить кому-то большие доходы.

 

Подвожу итоги всему сказанному.

Настоящих знаков у индоевропейцев-арийцев было всего два:

1) свастика и

2) оселедец,

а третьего не было!

Попытки изобретать всё новые и новые знаки, свойственные древним индоевропейцам, не имеют под собою никаких достойных оснований, ибо бизнес на информационных войнах, политическая проституция и просто человеческая тупость – это не то, что заслуживает уважения.

 

 

 

Глава тринадцатая. Войны, конфликты, боевые действия

Никакая другая тема не представлена в раннеиндоевропейском языке таким большим количеством слов, как тема войны и конфликтов. Мне жаль об этом говорить, но это так. В конце концов, по каким-то же причинам индоевропейцы-арийцы вырвались вперёд на фоне всего остального Человечества, и их достижением следует считать, видимо, не только выдающиеся открытия в области духовности, оставшиеся за пределами внимания других людей, но и их напористость при столкновениях с другими племенами. Военная тема – часть культуры индоевропейцев. Эта тема стоит того, чтобы про неё написать не отдельную главу, а целую книгу, но я пока напишу лишь про немногое из того, что просто бросается в глаза, и не буду делать очень уж глубоких выводов.

Привожу полный список всех двусогласных корней Раннеиндоевропейской эпохи, имевших отношения к боевым действиям и просто к стычкам. Список получится большим, но я советую его не просто прочесть целиком, а самым серьёзным образом пропустить через себя. Просто так перечислять весь языковой материал – я не вижу смысла. Поэтому я и расположил его в определённом порядке: в порядке нарастания напряжённости во время боевых действий, как бы показывая некий военный сюжет.

В некоторых случаях я буду давать развёрнутые комментарии, а в некоторых ничего пояснять не буду, ибо и так всё понятно:

 

KwT [kwet] – ночное патрулирование вокруг спящего селения, осуществляемое парами воинов; каждая пара – это и есть KwT [kwet], но и сам процесс патрулирования мог называться так же.

BJ [bi] – сигнал тревоги: на нас нападают!

BhW [bhu] – призыв: будим всех спящих!

KX [ka] – призыв: все на защиту!

LKj [lek’] – призыв: вызволяем своего (своих)!

NKw [nekw] – призыв: бросаем всё и отступаем!

RGw [regw] – призыв обезопасить себя во время нападения.

RG [reg] – призыв выдерживать невзгоды (военные, бытовые, климатические – какие угодно).

WKj [wek’] – призыв спрятаться, чтобы спастись.

KjM [k’em] – возглас: мне страшно!

KjXw [k’o] – предупреждение: мы оказались в серьёзной опасности! Безысходность, пессимизм.

LM [lem] – возглас: мне тяжело на душе; я устал.

NGw [negw] – предупреждение о смертельной опасности.

MR [mer] – убитый, мёртвый, убивать, смерть.

NX [na] – одно из поздних значений: внезапно обнаруженный не погребённый труп.

XR [ar] – благоразумное ведение боя; упорядоченность боевых действий, военная хитрость. Более поздние значения: воинская доблесть, особые воинские заслуги. Слова АРИЕЦ, АРИСТОКРАТ – именно этого происхождения.

XXj [ae] – жизненная энергия, кровь, страстное стремление.

KwXj [kwe] – сидение в засаде с целью осуществить возмездие. Более позднее значение: возмездие, кара.

XN [an] – отважный воин.

NJ [ni] – вождь.

PR [pre] – вожак, предводитель; тот, кто идёт впереди всех.

WL [wel] – знак особой воинской доблести – волосяной фонтан на голове (оселедец); авторитетный воин; герой, военный вождь, завоеватель, полководец.

JGhw [igwh] – призыв явиться на зов вождя.

KjN [k’en] – призыв подать звуковой сигнал тревоги или общего сбора, с помощью духового инструмента (морской раковины, позже – рога); упоминание о таком призыве.

NK [nek] – призыв найти выход из положения, принять ответственное решение.

JT [it] – призыв решиться на что-либо и начать действовать.

KS [kse, kes] – позднее значение: боевое построение, правильно построившиеся воины.

RP [rep] – точное выполнение приказа; неукоснительность.

BhJ [bhi] – призыв к нападению и грабежу; более поздние значения: добытые ценности; ещё позже: просто ценности.

GhXj [ghe] – награбленное; грабёж, захват, отбирание.

DKj [dek’] – жадно захапывать и не отдавать.

JW [ju, iw] – призыв к справедливому дележу добытого на войне (а также на охоте и в собирательской вылазке).

BhXw [bho] – бой, сражение; баловство мальчиков, играющих в войну; озорные мальчики.

XJ [aj, ai] – оружие. Более позднее значение: металлическое оружие (бронзовое); металл, из которого можно при желании изготовить оружие.

KjX [k’a] – пика, рогатина. Более позднее значение, произносившееся с другою интонацией и в другом контексте: нерешительность.

XXw [ao] – любое остриё, боевой топор.

TW [tu, twe] – дубинка, палица.

GhwDh [gwhedh] – призыв точно попадать в цель при стрельбе из лука или при метании копий (дротиков).

BN [ben] – Злой Дух, злой умысел, враг, любой злодей.

WP [wep] – единственное настоящее ругательство в раннеиндоевропейском языке, которое можно пересказать на современный язык примерно в таких выражениях: посмотрите – вот тот, у кого несдержанный характер! Или так: гляньте на него – он буйный!

NB [neb] – невинный младенец, противопоставленный всем остальным людям, которые, по сравнению с ним, кажутся злыми или не очень добрыми.

WGhj [wegh’] – мучить, истязать.

DR [dre] – более позднее значение: тот, кого связали; связывать; держать на привязи; пленный.

GwXj [gwe] – наша женщина, оберегаемая нами, потому что её могут похитить; наша женщина, которую мы сами отдаём за выкуп или по обмену в другое племя.

JN [in, jen] – чужая женщина, которую нужно похитить; женщина, добытая со стороны любым способом; женщина злая на всю жизнь из-за того, что её когда-то похитили; злость.

JS [is] – похищение женщины, умыкание; изнасилование; бракосочетание, свадьба.

DW [du, dwe] – раздвоенность мыслей (делать или не делать?), сомнения.

JR [ir] – совещание вождей; обсуждение создавшегося положения.

RM [rem] – наставление перед боем; назидание, торжественная речь.

 

Особо хочу рассказать о боевых танцах. В раннеиндоевропейском языке было два биконсонантных корня с соответствующими значениями – первый из Основного списка, второй – из Дополнительного.

BXw [bo] – призыв надувать щёки, выпучивать глаза и делать другие гримасы с целью запугать противника; призыв исполнять устрашающий боевой танец.

NS [nes] – призыв устрашать противника без физического воздействия – с помощью словесных угроз, угрожающих жестов или боевых танцев.

В своём «Этимологическом словаре русского языка» я отмечаю, что русское слово ПЛЯСКА означало в древности именно боевой танец.

В современном Индоевропейском мире обычай боевого танца не сохранился до наших дней, но этот танец можно увидеть и по сей день в исполнении новозеландских полинезийцев. В языке полинезийцев остались следы их древнего соприкосновения с каким-то индоевропейским народом, из языка которого они взяли много слов – в том числе и некоторые личные местоимения, что является, вообще-то, указанием на очень сильное сближение. Это же касается и расового облика полинезийцев – у некоторых полинезийских народностей заметны нордические черты. Особенно они заметны у полинезийцев новозеландских – у маорийцев. Маорийцы называют свой боевой танец словом ХАКА (HAKA), и я возвожу это слово к биконсонантному корню XK [ak, hak] из Дополнительного списка, который имел такое значение: боевой дух, который усилился после жертвоприношения.

 

И это ещё не всё, но, я думаю, и этого вполне достаточно, чтобы понять: это было суровое, военное общество.

Ещё раз напомню о том, кем были эти люди, во избежание ложных толкований:

 

Это были предки всех без исключения современных индоевропейцев. Никакой из современных народов не имеет права заявлять, что описанные мною здесь люди, это только предки его одного.

Никаких древних русов в природе никогда не существовало! Никаких укров, никаких гиперборейцев, доблестных германцев, чистокровных арийцев, славяно-индийских племён и прочей чепухи. На Раннеиндоевропейском этапе индоевропейцы, они же арийцы, не делились ещё ни на какие ветви и были единым народом. Деление начнётся только в Среднеиндоевропейскую эпоху, да и то, это будут лишь не очень точные пунктирные линии, которым только на Позднеиндоевропейском этапе суждено будет превратиться в настоящее деление.

И теперь – трудные вопросы и трудные ответы:

 

Зачем была нужна такая страшная воинственность?

Не берусь судить, но, мне кажется, что это просто времена были такие. Думаю, что все остальные ветви Человечества со всеми остальными цветами кожи, глаз и волос были такими же.

Может быть, в других мирах и живут человекоподобные существа с мирным характером, но земной человек устроен именно так, и с этим ничего поделать нельзя.

 

С кем они всё время воевали – с другими племенами или между собою?

Индоевропейцы прошлись по всему Земному шару так, как не прошёлся больше никто – это главное.

Но, я думаю, они чаще всего воевали и между собою по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись!»

 

Есть ли на свете какая-нибудь сила, которая способна противостоять натиску индоевропейцев, привыкших побеждать всегда и везде?

Да есть. И она уже действует: двадцатый век уже подтвердил это; в двадцать первом веке подтверждений будет больше. Индоевропейцы при всей своей свирепости всегда были людьми наивными и доверчивыми…

 

 

 

Глава четырнадцатая. Общественное устройство, быт и нравы ранних арийцев

Что послужило причиною могущества индоевропейцев на раннем этапе их развития?

Можно ответить на этот вопрос так:

– У них была особая расовая принадлежность, из которой логически проистекало и их превосходство над всеми остальными народами Земли.

Да, такое мнение есть, оно многим не нравится или даже почти всем, но это не значит, что это мнение ошибочное.

Но можно ответить и так:

– Они много работали над собою, много думали и трудились, а потому у них и выработались такие расовые и наследственные признаки…

Впрочем, оставим этот вопрос без ответа и просто поразмыслим о том, какими они были – эти люди?

 

Кроме того, что у них на первом месте была война, мы уже поняли и другое: у них была власть, и у них не было анархии. В раннеиндоевропейском языке не было слов для таких понятий, как анархия, беспорядок, своеволие, ослушание… Хотя, при желании нечто подобное и можно заметить: это уже упоминавшийся биконсонантный корень WP [wep], имевший такое примерно значение:

– Посмотрите на него! Он буйный!

Имелось в виду, что это качество, достойное осуждения. Буйным мог быть один-единственный человек на всё племя – так это можно понять. Но, поскольку в раннеиндоевропейском языке не различались единственное число и множественное, то всё сказанное выше, можно пересказать примерно в таких выражениях:

– Посмотрите на них! Они буйные!

А они – это сколько? Может быть, не два-три человека, а половина племени! А что? На первом месте у них была война, и чего ж тут удивляться, что они там все были неуравновешенными и звероподобными!..

Думаю, что это было не так. Есть основания всё-таки предположить, что буйство и непослушание были возможны. Но, поскольку это слово было единственным на весь язык, то мы должны считать, что это явление было редким.

 

Была ли у них любовь?

В нашем современном смысле – не было. Приведу, впрочем, похожие по смыслу слова:

LXj [le] – любая забота; значение, наиболее близкое к современному слову «любовь», но не совпадающее с ним полностью.

JS [is] – жениться, вступать в половой контакт – эти понятия никак не различались.

XM [am] – страсть к женщине и заявление о своих правах на неё. Латинское слово AMO (люблю) именно этого происхождения).

KwT [kwet] – любовная парочка, уединившаяся ото всех; муж и жена. Русское слово ЧЕТА – именно этого происхождения.

Я уже рассказывал о том, что женщины делились на своих (GwXj [gwe]) и на чужих (JN [in, jen]). Своих берегли, а если и отдавали на сторону, то за выкуп или по обмену, а чужих угоняли к себе или выкупали (выменивали), не спрашивая их согласия. Слово JN [in, jen] означало также идею злости. Русское слово ЯГА (БАБА ЯГА) – этого происхождения. Похищенная когда-то женщина сохраняла злость в себе на всю жизнь и к старости становилась особенно злою.

MX [ma] – это любая женщина, которая ухаживает за детьми. Это могла быть и старуха, и повзрослевшая девочка, и родная мать, и тётушка, и просто любая няня. Я бы сказал, что «няня» – самое главное значение этого слова, но так получилось, что русские слова МАТЬ и МАМА именно этого происхождения. Это же касается и других похожих индоевропейских слов: например, в латинском языке – MATER, а в шведском – MAMMA. Любовь к детям у ранних индоевропейцев была, но такое впечатление, что дети были все на одно лицо и их сваливали в одну кучу и всех вместе воспитывали, кормили и берегли.

NB [neb] – младенец. В этом слове ощущается не любовь, а восхищение этим явлением. Точное значение его: не злой, в отличие от нас всех.

DhW [dhu, dhew] – дочка, девушка, девственница. Точное значение будет примерно таким: то драгоценное существо, которое мы особенно тщательно бережём. Смысл вот в чём: мальчики так не ценились, потому что их нельзя было отдать на сторону за выкуп или обменять. Слов, служивших для обозначения сына, мальчика или юноши, не было вообще.

 

Есть мнение (и я не берусь судить о том, насколько оно справедливо), что у индоевропейцев семейные отношения были такими: якобы двое мужчин вступали в брак с двумя женщинами; у них были общие дети, которые не знали точно, кто у них настоящий отец, а кто мать. Более того: такое точное определение отцовства и материнства и не имело в тех условиях никакого значения. Есть мнение, что всё было намного грандиознее: якобы сходились не двое мужчин с двумя женщинами, а несколько мужчин с таким же количеством женщин. И опять же: дети были общими. Дети, рождённые в таком сообществе, имели право по достижении взросления выбирать себе брачную пару только из другого такого же сообщества. Брать себе жену из этого же сообщества считалось невозможным…

Моя задача: рассказывать о том, что я знаю точно и знаю на основании того языкового материала, которое я держу перед собою. У меня нет задачи пересказывать чужие идеи – особенно в тех случаях, когда я сомневаюсь в правильности этих идей.

А я сомневаюсь.

Нет у меня такого материала, чтобы я мог подтвердить то самое, что я сам же и описал выше. По поводу индоевропейских семейных отношений я выскажусь так: история индоевропейцев – это целых три эпохи, но все мнимые знатоки индоевропейской истории глубоко убеждены в том, что эпоха была одна-единственная и сваливают в одну кучу все открытия историков, лингвистов и археологов. А так нельзя!

Я вполне допускаю, что у индоевропейцев были примерно такие семейные отношения, какие я описал выше. Но они были такими на Раннем этапе и, вполне возможно, на начальной стадии Среднего этапа… Утверждать, что так же точно было у арийцев всех трёх эпох – это и самонадеянность, и нахальство, и дилетантизм!

В Среднюю эпоху происходило очень много разных событий, и сама эта эпоха делится внутри себя на какие-то важные временные отрезки. Именно в Среднюю эпоху арийцы впервые разделились на племена и заняли большие территории от Нижнего Рейна до устья Дуная и даже до Днепра, Дона и далее-далее-далее… Средняя эпоха – это многие тысячелетия, многие племена и многие тысячи километров. Поэтому с категорическими утверждениями насчёт устройства семьи арийцев надо быть поосторожнее. Если мы находим в какой-то индоевропейской ветви точные указания на структуру семьи, то это указание можно связывать только с этою ветвью, да ещё, быть может, с теми ветвями, которые контактировали с нею. Но это просто безумие переносить полученное из одной индоевропейской ветви знание на всех индоевропейцев вместе взятых.

 

В языке у индоевропейцев Раннего и Среднего периодов не было никаких указаний на гомосексуализм. Я думаю, что и самого такого явления у них не было. А если оно и возникало, то, по законам родоплеменного общества, человека со свойствами, не похожими на общепринятые, просто убивали.

 

По поводу ксенофобии: она была, и это явление не осуждалось. У ранних индоевропейцев было два слова, обозначавших чужеземца, прибившегося к нашему племени: XL [al] и XW [aw]. Синонимия была под запретом, и поэтому оба слова должны были иметь какие-то смысловые различия, которые казались в те времена очень важными. В своей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория» я установил, в чём заключалось это различие.

Слово XL [al] означало иноземца, случайно попавшего к нам со стороны и пребывающего в полной растерянности. Это человек со сломленным духом, унизительно просящий, чтобы его приняли в коллектив. Вопрос для него не стоит так, чтобы можно было вернуться домой в собственное племя. И это ещё раз подтверждает мою мысль о том, что ранние индоевропейцы жили в дремучем лесу и на плоской местности. У такого человека не было в его распоряжении ориентиров, по которым бы он мог найти дорогу назад. Если уж прибился к каким-то людям, то это насовсем. И это счастье, что ты не погиб в лесу. Главная мысль: это чужак со сломленным духом и потому презираемый всеми. Латинское слово ALTER (другой) – этого происхождения; русское слово ОЛУХ – этого же происхождения.

Второе слово: XW [aw]. Оно означало почти то же самое, но с одним важным отличием: этот прибившийся к нам человек из другого племени упорно трудится, чтобы заслужить честь быть принятым в наше общество. Мы к нему относимся пренебрежительно, но всё-таки это человек, у которого дух не сломлен.

Делаем выводы: у них ценилась воля к жизни!

 

Презрительное и недоверчивое отношение к иноземцам – это одна из важнейших черт индоевропейцев всех трёх эпох. Только в двадцатом веке нашей эры ксенофобию стали осуждать и считать чем-то неприличным. У индоевропейцев во все времена ксенофобия всегда была в большом почёте. И вот какое существует поразительное доказательство этому: индоевропейцы Ранней и Поздней эпох никогда, ни в едином случае не заимствовали никаких слов из неиндоевропейских языков. Такие заимствования стали возможны только в Позднюю эпоху, да и то – не сразу.

Вывод из этого я делаю такой: они были высокомерными людьми и всех, кто не относился к ним самим, считали ниже себя. По этой же самой причине у них не были возможны звукоподражания животным: считалось недопустимым, чтобы человек произносил те же звуки, что и животные. Этим самым он как бы опускался на их уровень. Это всё – в качестве мощного запрета! – начнёт срабатывать в Среднюю эпоху, но ещё и в эпоху Раннюю, такие мысли у них были.

С нашей современной точки зрения, быть высокомерным – это стыдно, это достойно осуждения. Я думаю, у них был совершенно другой взгляд на эту проблему: хочешь выжить, будь высокомерным! И в чём я не сомневаюсь: для высокомерия у них были причины. Сравнивая себя с другими племенами, они видели себя стоящими на более высоких ступеньках развития. Причём высота этих ступенек была очень велика!

 

Бытовые подробности жизни индоевропейцев менялись весьма существенно на протяжении всего Раннего периода. К примеру, двусогласный корень XjS [es] cначала имел такое значение: стойбище кочевников. К концу этого же периода этот же самый корень имел значение уже другое: селение людей, ведущих оседлый образ жизни и занимающихся не только собирательством и охотою, но и земледелием, и скотоводством.

На деле это означает, что деление всей истории индоевропейцев на три периода, – оно, прежде всего, лингвистическое и требует каких-то исторических поправок и дополнений. Что я и делаю: вношу нужные поправки и обращаю внимание читателей на то, что эта эпоха длилась многие тысячелетия, а за это время многое изменялось в жизни людей, но не столь многое в языке.

Вот ещё один такой же случай: биконсонантный корень KjJ [k’i], имевший сначала значение: переносное жильё кочевника, сложенное из шестов, образующих пирамиду, и натянутых на них звериных шкур.

Более поздние значения: любое жильё, дом, семья… Есть и многие другие значения.

 

Биконсонантные корни с бытовым значением из Дополнительного списка, о которых я считаю, что они умышленно не были включены Андреевым в общий его список:

Биконсонантный корень DhM [dhem] это очень трудный случай, он у меня описан в моём «Этимологическом словаре русского языка», и я сейчас не буду вдаваться в подробности. Его первоначальное значение: моё убежище, моё жильё. Это могла быть и пещера, и это мог быть шалаш на случай дождя. Но позже этот корень участвовал в трудном формировании слова ДОМ в русском языке, о чём я буду рассказывать в других разделах этой же книги. Кроме того, желающие могут посмотреть статью ДОМ в моём этимологическом словаре русского языка.

JDh [idh] – уют, удобства, комфорт.

JGh [igh] – отдых в пути; стоянка, лагерь, любой отдых.

SGj [zg’e] – строить крепкое сооружение, строительство из камня; создание любых укреплений.

RDh [redh] – инженерная мысль; технически грамотное обустройство какого-то места – жилого, производственного, военного; благоустроенный быт нашего племени.

RGw [regw] – защитные мероприятия; желание обезопасить себя.

LDh [ledh] – распоряжения по хозяйству; отдание команд не военного, а бытового характера.

PS [pse, pes] – продовольственный запас; брать из запаса. Возможно, имелся в виду неприкосновенный продовольственный запас, который можно расходовать лишь в самых крайних случаях.

LS [les] – бережливость, экономия. Особый оттенок значения, который я считаю важным: ограниченные возможности, с которыми нужно считаться.

NT [net] – тайник для хранения ценных вещей; возможно, лабаз, но я не уверен.

LP [lep] – упорный труд.

LBh [lebh] – хороший результат труда, который радует нас.

LGhj [legh’] – мусор, отходы.

DhJ [dhi, dhje] – посещение туалета в установленном месте; отхожее место.

 

Завершаю главу ещё тремя двусогласными корнями из Основного списка:

KjXj [k’e] – горячая мясная пища. Уточняю: 1) жареная, 2) варёная. Жарить мясо можно без особых технических ухищрений на костре, а вот варить его можно только в огнеупорной посуде, которую ещё нужно изобрести.

JXw [jo] – любая похлёбка, бульон, жидкая каша. Для изготовления похлёбки опять же нужно иметь гончарное изделие!

WK [wek] – примитивное гончарное изделие, которое ранние индоевропейцы изобрели как раз к моменту Раннеиндоевропейской эпохи. За подробностями по поводу корня WK [wek] отсылаю к своей книге «Язык древних индоевропейцев и его бореальная предыстория». Должен заметить, что статья WK в словаре биконсонантных корней, была для меня одною из труднейших.

 

Но что же всё-таки послужило причиною могущества индоевропейцев на раннем этапе их развития? Да и на всех остальных этапах – тоже?

Я задал такой вопрос в начале этой главы, затем попытался ответить на него, но не уверен в том, что мне это удалось. Пусть кто-нибудь другой ответит… Только не надо подмешивать сюда метеориты, на которых биологический материал для создания арийского человека был занесён на Землю из других миров – это у Гитлера и его друзей были такие фантазии, не надо подмешивать сюда инопланетян и прочую чепуху. Правильный ответ кроется где-то там же, где обитают идеи Дарвина. Впрочем, я не очень-то огорчаюсь тем, что не знаю правильного ответа. Греко-Римская цивилизация – это лучшее, что появилось на нашей Земле, и в этом у меня нет сомнений. В конце концов, понимать это и не оглядываться ни на какие другие современные варианты Человечества – это тоже не так уж мало. А Греко-Римская цивилизация, которую на данный момент продолжает Россия, это и есть порождение индоевропейского феномена.

 

 

 

Глава пятнадцатая. Подведение итогов по Раннеиндоевропейскому периоду

Раннеиндоевропейская эпоха характеризуется тем, что протоарийцы, вышедшие из более примитивного состояния во времена моноконсонантного языкового мышления, додумались одновременно до нескольких великих открытий. Я перечислю их, исходя из того материала, который даёт мне раннеиндоевропейский язык:

 

– Они изобрели огнеупорную посуду (WK [wek]), в которой могли варить мясо и затем пить сколько угодно горячий бульон, о чудодейственных свойствах которого они раньше даже и знать не могли.

 

– Они как раз к этому времени приручили лошадь (XjKj [ek’]) и заставили её работать на себя.

 

– А где лошадь – там и телега! А где телега – там и колесо! Раньше протоарийцы клали большую тяжесть на брёвна (KwL [kwel]) и, перекатывая брёвна, перемещали одновременно и тяжесть, а сейчас они додумались из этих катков сделать колёса. Полагаю, однако, что это произошло не в начале Раннеиндоевропейской эпохи, а ближе к концу. Русское слово КОЛЕСО произошло от биконсонантного корня KwL [kwel], обозначавшего каток.

 

– Раннеиндоевропейская эпоха – это каменный век, но о существовании металлов (XJ [aj, ai]) арийцы впервые по-настоящему узнали именно на этом этапе своей истории. В рамках этой эпохи они ещё не научились по-настоящему обрабатывать металлы, но они делали первые попытки такой обработки и присматривались к этому новому веществу.

 

– Одомашнивание коровы (GwXw [gwo]), овцы (BXj [be]) и свиньи (GhjR [gh’er]) следует также считать великим открытием. Доение молока (SR [ser]) припишем сюда же. Одомашнивание собаки (KjW [k’u]) – сюда же. Кошку никуда не приписываем – не было тогда ещё кошки! Домашняя коза, возможно, и была, но я её не распознал среди всех биконсонантных корней, которые тщательно изучил. Скорее всего, её в эту эпоху тоже не было.

 

– Было и земледелие! Причём так: на начало Раннеиндоевропейской эпохи – это могли быть лишь самые первые опыты, а под конец – это уже было обычным занятием! Находим подтверждения земледелию в Дополнительном списке: DhS [dhes] – земледелие; земля, которую возделывают; DS [des] – посевной материал, полба; GS [ges] – наш урожай, наш хлебный запас; WG [weg] – плодородие растений; плодородие животных и людей – более поздние значения. О том, что дремучие леса подвергались выжиганию для того, чтобы высвободились площади для земледелия, мы знаем из Основного списка, где находим соответствующие двусогласные корни: DhN [dhen] – выжженный участок леса; DhX [dha] – молодая поросль, возникшая на выжженном нами участке и нежелательная для нас (потому что мешает земледелию).

 

– Я бы назвал ещё биконсонантный корень DGw [degw], которым назывался процесс добывания огня или некое устройство, с помощью которого огонь добывался, но у меня нет уверенности в том, что ранние индоевропейцы не умели добывать огонь таким же или похожим способом и до начала Раннеиндоевропейской эпохи. Пусть эту задачу решат историки и археологи: когда добывание огня было освоено этими людьми – в Раннеиндоевропейскую эпоху или раньше?

 

Увязывать как-то изобретение тёплой одежды или обуви с этим периодом развития индоевропейцев-арийцев – совершенно недопустимо. Одежда и обувь были изобретены задолго до этой эпохи – и тут я проявляю решительность, и у меня нет никаких сомнений. Следует только отметить вот что: не существует никакого языкового материла, по которому бы можно было судить, что одежда и обувь на Раннеиндоевропейском этапе подвергалась какой-то особенной переделке. Одежда и обувь – это были шкуры, которые привязывались жилами к различным частям тела: к ступням, к рукам, к туловищу (без рук!) и т.д. Шкура могла накидываться и на голое тело, и тогда человек заматывался в неё (SKj [sek’]) или человека заматывали – особенно, если это был маленький ребёнок. Не могу с уверенностью сказать, как назывался процесс привязывания шкур к разным участкам тела, но думаю, что эту работу должно было выполнять не менее двух человек, если речь шла о руках: один держал на весу свою руку, а другой обматывал её и закреплял узлами. Знаю, однако, в точности, как назывался процесс снятия с человека одежды – то есть полного развязывания всех узелков и завязок. Это был биконсонантный корень LW [lew], обозначавший также и освобождение лошади от сбруи и вообще – любое освобождение от прежнего сдерживания.

Тут, между прочим, уместен и такой вопрос: а зачем этим людям нужно было снимать с себя одежду?

Я думаю, для купания или для плавания. Известно, что для плавания в холодной воде, они натирали тело человека жиром: SM [sem] – процесс такой натирки и сама натирка. Процесс купания у них носил ритуальный характер: омовение совершалось для соприкосновения с водою, которой приписывались особые магические свойства. Ритуальное омовение обозначалось биконсонантным корнем SJ [si]. Об омовениях, которые бы происходили из чисто гигиенических соображений, у меня нет достоверных сведений.

Большие изобретения по части обуви и одежды были сделаны лишь на Среднеиндоевропейском этапе – в этом я уверен.

 

Были ли инопланетяне, которые во всём этом принимали участие? Это очень хороший вопрос для тех, кому неприятно осознавать особое положение индоевропейцев в истории Земного шара. Стоит только допустить мысль, что они были, и сразу многое объяснится: получится, что подвиг индоевропейцев не столь уж и значителен, если им помогали некие высшие существа!

Думаю, что воздействия инопланетного разума на события Раннеиндоевропейской эпохи – не было.

Если бы такое воздействие было, то от него бы остались и следы в языке индоевропейцев. Но я следов таких не обнаруживаю…

Вот, разве что один биконсонантный корень, которому при сильном желании можно приписать что-нибудь такое-этакое:

BhX [bha] – блеск, сияние, яркость, белизна. У этого биконсонантного корня из Основного списка появилось в конце Раннеиндоевропейской эпохи ещё и такое дополнительное значение: божество, являющееся к нам в ослепительном сиянии. Если это значение можно выдать за инопланетянина, освещённого прожекторами и спускающегося на парашюте, то… Впрочем, мне кажется, что это полная чепуха, и я привёл этот пример лишь для того, чтобы упредить возможные провокации со стороны недругов Индоевропейского мира.

 

Самый простой довод в пользу того, что инопланетяне, если и были, то на глаза индоевропейцам упорно не попадались, звучит так.

У индоевропейцев существовали биконсонантные корни на все случаи жизни:

– надо, мол, остерегаться ветки, отогнувшейся от впереди идущего человека, пробирающегося через заросли;

– надо не подходить чересчур близко к огню, чтобы не получить ожогов;

– надо делить добычу по-честному – это нам, а это вам;

– вы можете идти по делам, а я тут присмотрю за маленькими детьми, сидя с ними у огня;

– надо прятаться;

– надо спасаться;

– надо нападать;

– у них было высказывание по поводу того, что надо, мол, ходить в специальное место по большой нужде, а не справлять эту самую нужду – где попало;

– у них было высказывание и про малую нужду…

У них было всё, что нужно!

Но, странным образом, про инопланетян у них ничего, кроме того, что я показал выше, не было. При том, что они имели обыкновение самым тщательным образом регламентировать в словесных указаниях любые свои действия, это означает, что они просто-напросто никаких инопланетян или космических кораблей не наблюдали.

 

Занимательное источниковедение. Источником всех моих рассуждений о Раннеиндоевропейской эпохе служат два списка биконсонантных корней: Основной и Дополнительный. Это железная установка, за которою стоят и нравственность, и здравый смысл, и стремление разобраться в правде. Все остальные источники могут быть для меня только вспомогательными. Будущим лингвистическим исследователям я настоятельно советую: не позволяйте, чтобы вам спускались указания откуда-то свыше – о том, как вам думать и как вам не думать. Это лингвист даёт рекомендации антропологам, генетикам, историкам, теологам, философам, политикам, а не наоборот. Да, лингвистика состоит на службе у истории, и история – рангом выше. Но это служение должно быть добровольным, а не принудительным, и лингвистика цену себе знает, ибо она сама по себе прекрасна и ни на что другое не похожа. А потому она и должна вести себя достойно среди других наук и сфер деятельности. Все указания о том, как должен думать лингвист и как он не должен думать, пусть специалисты по перечисленным выше наукам оставят при себе. Всевозможные окрики, приказы, вкрадчивые советы, насмешки и снисходительное отношение к себе – всё это лингвист должен отвергать, зная, что в каком-то смысле он выше всех этих специалистов, ибо ему открыто то, что тем и не снилось. Образно говоря: лингвист напрямую общается с Высшими Силами!

Хочу ещё раз подчеркнуть, что лингвистика не состоит на службе у генетики. Это генетика должна состоять на службе у лингвистики, а не наоборот.

Особенно отвратительным выглядит любое вмешательство со стороны людей неиндоевропейского происхождения, которых может раздражать индоевропеистика. Мне непонятно такое их отношение к индоевропеистике, и я считаю, что индоевропеисты и лингвисты, специализирующиеся на других языковых семействах, должны дружить и взаимодействовать. Атаки, которым подвергается индоевропеистика со стороны таких сил – это полное безумие, и я объясняю его религиозным, расовым и национальным фанатизмом атакующих.

 

Моё отношение к Николаю Дмитриевичу Андрееву.

Об этом удивительном человеке я уже писал в предыдущих главах: это был гений в масштабе двадцатого века!

В его судьбе было много общего с судьбою Михаила Афанасьевича Булгакова. Я не имею в виду то, что Булгаков подвергался каким-то притеснениям со стороны правящего режима. Я как раз считаю, что Булгаков очень даже неплохо вписался в этот самый режим и просто проявлял своеволие и капризность, когда хотел от него большего (например, четырёхкомнатную квартиру, вместо трёхкомнатной). Кстати, и Андреев нормально ладил с режимом.

Ведь даже и кража перфокарт одним из сотрудников секретной лаборатории Андреева и передача их на Запад не повлёкла для Андреева тяжёлых последствий: вора, на которого указывал Андреев, почему-то простили и затем отпустили на Запад, дело замяли, а самому Андрееву просто стали давать какие-то другие задания…

Андреева с Булгаковым объединяет сходство некоторых обстоятельств личной жизни того и другого…

Булгаков был нордическим красавцем, интеллектуалом, истинным художником – как случилось так, что он дал злым силам увлечь себя? Ведь он отрёкся от всего того, что прежде было для него свято! Или я чего-то не понимаю, и он был таким от рождения?

Андреев тоже был нордическим красавцем и интеллектуалом планетарного размаха. Но и он попал в некое неприятное положение, не сразу понял это, а когда и понял, то не знал, как выбраться из него…

Но моя тема сейчас: не сам Андреев, а Раннеиндоевропейский период, к которому имеет отношение личность Андреева!

Его главный жизненный подвиг: описание Раннеиндоевропейского периода. Он высказался и о периоде Среднеиндоевропейском и сделал это так основательно, как этого не делал никто и никогда. Но всё-таки Средняя эпоха – это в списке его жизненных подвигов – достижение номер два.

Его книга о раннеиндоевропейском языке писалась им под неким давлением – это я и считаю трагедией его личной жизни. Над ним была какая-то цензура, которая что-то разрешала ему, а что-то нет, и он во взаимодействиях с этою цензурою находил какой-то компромисс. Образно говоря, он беседовал с Дьяволом и что-то выторговывал у того. Ибо он был человеком сдержанным и очень умным. И он понимал: Дьявол тоже чего-то боится!

Это Булгаков чего-то не понял и перешёл на сторону Дьявола. А Андреев не переходил!

И у меня есть доказательства порядочности и несгибаемой воли Андреева, который, попав в какое-то трудное положение, остался верен себе.

Вот что я понял:

 

Списков биконсонантных корней существует, как я уже говорил, два: Основной и Дополнительный.

Основной составил Андреев и официально заявил о нём в своей книге.

Дополнительный список – мой.

Но и список Дополнительный – это его же творение процентов на восемьдесят-девяносто. В этом списке есть некоторое количество биконсонантных корней, которые открыл я лично, но подавляющее большинство корней были открыты всё тем же самым Андреевым!

По какой-то причине, он ничего не сказал о значениях этих биконсонантных корней и даже не расположил их в виде единого списка, а просто разбросал по тексту книги примеры индоевропейских слов, в которых содержались эти корни.

Мне пришлось проделать огромную работу: собрать все эти хаотически разбросанные примеры, составить из них список и на основе тех открытий о природе моноконсонантных корней, которые я сделал к этому времени самостоятельно (хотя и под впечатлением от работы Андреева!), объяснить значение каждого такого биконсонантного корня. Я не сомневаюсь в том, что эти значения были известны и самому Андрееву, и мне жаль, что он был вынужден скрывать это своё знание.

 

На составление Дополнительного списка у меня ушло два года такого тяжелейшего труда, что даже и вспомнить страшно! Это было самое трудное и самое невероятное из всего того, что я сделал за всю свою жизнь…

А ведь могло бы уйти и ни одного года, если бы Андреев сам всё это написал, а не выдавал информацию в таком хитро зашифрованном виде.

Я не виню в этом Андреева.

Я виню в этом те страшные обстоятельства, в которых он оказался.

Кстати, напомню читателям, что на прочтение и на осознание его книги о раннеиндоевропейском языке у меня ещё задолго до составления этого списка ушло тринадцать лет моей жизни.

А ведь мог бы уйти всего лишь один год, если бы не тщательно продуманная автором система трудного изложения материала с элементами искусственного запутывания. Книга умышленно написана автором таким образом, чтобы получение материала со стороны читателя было крайне затруднено.

Я не виню автора и в этом.

Я понимаю это так: он был поставлен в такие обстоятельства и написал книгу так, как было возможно в этих обстоятельствах. Если бы он попытался проявить героизм и бороться с этими самыми обстоятельствами, то и не написал бы вовсе. Это совершенно точно.

Напоминаю читателям значение биконсонантного корня XR [ar] из Основного списка: воевать с помощью военной хитрости! Слово АРИЕЦ, образованное именно от этого раннеиндоевропейского двусогласного корня, подразумевает именно такого человека: это хитрый боец, а не тупой вояка-рубака, который лезет напролом.

Но и это не всё!

 

Основной список – это 203 биконсонантных корня.

Дополнительный список – не дотягивает до полутора сотен биконсонантных корней (андреевских и немного моих собственных).

 

На момент 2-го сентября 2021-го года, когда я редактировал эту главу, Дополнительный список состоял из 139 биконсонантных корней, о которых я заявил с уверенностью. У меня есть какие-то предположения ещё о нескольких биконсонантных корнях, но это не считается, и я эти свои предположения не включаю в этот список.

 

Вот какое удивительное открытие ждёт нас, если мы сравним эти два списка по их содержанию:

 

Основной список даёт общую картину того, как жили ранние индоевропейцы и какие мысли имели в голове, но почти все подробности быта и образа мыслей ранних индоевропейцев пребывают в списке Дополнительном.

И это не просто очень заметно! Это производит ошеломляющее впечатление…

И ещё: это производит впечатление искусственного отбора.

И я не сомневаюсь в том, что он был.

 

Когда я начал работать над своим этимологическим словарём русского языка осенью 2005-го года, у меня поначалу многое не получалось. И лишь в 2010-м году, когда мною – после двух лет утомительной работы! – был почти полностью составлен Дополнительный список биконсонантных корней, я выяснил поразительную вещь: такой словарь ни в коем случае невозможно составить в полном объёме, если руководствоваться одним только Основным списком.

Ибо этот список – неполный.

Ибо этот список искусственно урезан!..

И теперь я снова вспомню о Булгакове, у которого в жизни было нечто вроде сделки с Дьяволом. Под внешним давлением он пошёл на неё или по внутреннему убеждению – это для меня долгое время было большим вопросом. Но затем наступило прозрение (долго рассказывать – какое и почему), и я пришёл к мысли, что это было внутреннее убеждение самого Булгакова. После этого многие мои сомнения о нём перестали быть таковыми, всё стало на свои места, и его знаменитый роман вдруг получил совершенно другое значение. Я всю жизнь обожал этот роман и был от него в полном восторге, но после своих открытий стал думать о нём очень плохо. И, к сожалению, и о его создателе – тоже…

С Андреевым получилось всё довольно похожим образом, но не совсем так же. Он попал в какую-то схему, из которой не мог выбраться, и которой вынужден был подчиняться. Он был светлым гением, но с ним случилась трагедия. Злодейства с его стороны не было – я в этом уверен.

 

Выяснять подробности – не моё дело. По большому счёту, они сейчас не имеют никакого значения. Человек написал книгу, после которой индоевропеистика стала делиться на две половины: на то, что было до этой книги, и на то, что наступило после. Это – как таблица Менделеева в химии, которая точно так же поделила всю химию пополам. Таблицу потом дорабатывали и уточняли, но подвиг Менделеева останется в истории Человечества, как один из величайших.

Андреев написал книгу – и это факт. Составил Основной список – и это тоже факт.

Всё, точка.

Остальное отметаем. Я призываю не ворошить прошлого!