На свете было всего два всплеска романтизма – первый и второй.
Первый всплеск – это Великая Французская революция 1789-1799 годов. До Французской революции романтизм не существовал вовсе. Такого явления просто не было!
Возник романтизм тогда в три этапа:
1) неясные предчувствия чего-то невероятно грандиозного;
2) восторг по поводу революции;
3) уныние и разочарование, поиски новых идеалов.
Назову нескольких великих писателей романтиков: Гофман, Гюго, Жюль Верн, Пушкин, Лермонтов, Гоголь.
И затем этот первый романтизм пошёл на спад и заменился реализмом.
Но тут началась вторая волна романтизма – неоромантизм. И снова были те же самые три пункта, только революция теперь была другая – Русская, а не Французская.
«Гордо реет буревестник» у Горького – это предчувствия революции. «Вишнёвый сад» Чехова – смутные предчувствия.
Поэма Маяковского «Владимир Ильич Ленин» – телячий восторг по поводу революции. Поэма Блока «Двенадцать» – ужас по этому же поводу.
И потом пошли разочарования, уныние и поиск новых идеалов где-то в мире фантазий: это стихи Есенина, «Мастер и Маргарита» Булгакова, фантастика Беляева или сказка Юрия Олеши «Три Толстяка».
Ну, и примеров можно приводить много. Но как-то так получается, что более всего читать хочется именно романтиков, а не здравомыслящих реалистов. Особенно в юности тянет именно на романтизм, и именно такая литература воспитывает молодого человека.
Всего великих революций за всю историю Человечества было только две: Великая Французская и Великая Русская. И третьей не было, ибо все остальные революции – пустяк по сравнению с этими двумя. Только эти две революции потрясли мир до основания так, как никакие другие события.
После древних римлян только два народа смогли повлиять на всех так, как никакой другой народ на всём Земном шаре – это французы и русские.
Безумная революция была у одних, и безумная у других.
Психи – те, и те.
Головорезы – те, и те.
Но весь мир равнялся только на них. И за образец брал только их.
И теперь – страшный вопрос, от которого кровь в жилах стынет.
Два сумасшедших народа понаделали кучу безобразий. Да таких, что о них и стыдно, и страшно сейчас вспоминать. НО ЧТО БЫЛО БЫ, ЕСЛИ БЫ ЭТИ ДВА НАРОДА ПРОЯВИЛИ БЛАГОРАЗУМИЕ И НЕ УСТРАИВАЛИ БЫ ВСЕГО ЭТОГО КОШМАРА?
Ответ всем очевиден: мир был лучше, если бы этого всего не случилось.
Но романтизм тогда так бы и не возник.
И не было бы ни Гофмана, ни Пушкина с Лермонтовым, ни Жюля Верна, ни неоромантиков Герберта Уэллса или Беляева…
Разумный мир всего бы этого не породил.
И СМЕХ, И ГРЕХ!
Сегодня просматривал сайт, на котором я пытаюсь найти учеников для своей репетиторской деятельности. Сейчас лето, затишье, никого нет и, как кажется, никому ничего не нужно…
И вдруг забрёл в какой-то раздел сайта, где одним сплошным потоком идут вопросы по русскому языку – один каверзнее другого. Например: как разобрать по составу слово ПОМЯТ (костюм на нём был помят). Где суффикс в слове ОБУРЕВАТЬ и почему ОБУРЕВАТЬ – ОБУРЕВАЮ, но ТАЦЕВАТЬ – ТАНЦУЮ…
Просмотрел некоторое количество вопросов и увидел, что среди них нет такого, на какой я бы не смог ответить – развёрнуто или односложно. Просмотрел вопросы и думаю: «Какое это имеет отношение ко мне? Я ищу работу, а это что такое?»
Узнал, что это такое: форма надувательства. Оказывается, за правильные ответы хозяева сайта будут начислять отвечальщикам какие-то баллы, которые будут потом учтены при определении, кто из ищущих работу наиболее достоин того, чтобы выбрали именно его.
И ещё: планируется создать какой-то сайт с такими вопросами и с возможностью отвечать на них, и только те, кто сейчас активно отвечает на вопросы, будут удостоены чести принятыми на этот самый сайт.
Как-то даже скучно стало…
5 мая 2021
РАЗМЫШЛЕНИЯ РЕПЕТИТОРА ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ И ЛИТЕРАТУРЕ
Всё очень грустно: школьное преподавание – обрушено. Школьный учитель – втоптан в грязь, а директор школы – это теперь нечто среднее между клоуном-канатоходцем и камикадзе. Вместо преподавания, учитель пишет бесконечные отчёты, и в основном, не в адрес министерства образования, а в адрес таинственной и зловещей организации под названием Высшая Школа Экономики. По какой-то причине, распоряжения от родного министерства саботируются высокими школьными чиновниками, а разрушительные распоряжения от агентов вражеского государства выполняются беспрекословно.
Какая там литература, какой там русский язык, когда все заняты выполнением приказов заокеанских хозяев нашего образования, которым эти два предмета (как впрочем, и все остальные) совершенно не нужны.
И у российского ученика остаётся только одна надежда: репетитор!
Если, конечно, он хороший.
Вот я, например, хороший.
Опыт, стаж, знания – всё есть. Писал собственные книги и перерабатывал чужие: бывает же так, что автор – умный человек, но он не умеет высказывать собственные мысли. А я как раз умею, и таких переработанных книг я пропустил через себя не менее тридцати штук!.. А что касается учеников: любому вобью в голову самый трудный материал. Ну, или почти любому… На любого смотрю и вижу его насквозь. Ну, или почти насквозь…
Но я ведь и сам родитель, а не только репетитор. Так уж у меня получилось в жизни. Сейчас мне 71 год, а моему младшему сыну – 11. Сын завершает четвёртый класс и переходит в пятый. И я уже сейчас с ужасом думаю, что в выпускных классах ему придётся читать невыносимо унылую пьесу Максима Горького и бессвязный, тяжеловесный роман Бориса Пастернака. А ещё ведь есть и «Облако в штанах» – и как убедить ребёнка в том, что это и в самом деле высокая поэзия?
Ну, не лезут в голову современным детям некоторые писатели! Одни лезут, а другие не лезут. И это не всегда связано с низкими моральными качествами устаревшего литератора или с отсутствием у него глубокого ума. Иногда это просто связано с неправильным выбором произведения великого художника слова. Например, я могу взять своё старенькое десятитомное собрание сочинений Островского, ткнуть пальцем наугад в любой том – и там будет пьеса лучшая, нежели эта пресловутая «Гроза», которая не по душе детям, которая вредна для их сознания и которую так легко можно было бы заменить на один из шедевров того же самого драматурга.
Почему-то из ЕГЭ по литературе выброшены напрочь и Крылов, и Алексей Толстой, и Зощенко, и Куприн, а Блока чудом оставили, но сократили! Ведь этих знаменитостей выбросили не просто так, а для того, чтобы на их место втиснуть писак сомнительной ценности! Да лучше бы дети вообще не знали об их былом существовании, а изучали бы настоящую литературу, а не эти подделки!
И дети, и их родители – в ужасе. И обращаются за помощью к репетитору, а к кому же ещё? Может быть, к Высшей Школе Экономики – с просьбой не разрушать искусственно наше школьное образование?
Спрашиваю приходящего ко мне на занятия одиннадцатиклассника:
– Что вы там проходите сейчас по литературе?
А он отвечает:
– Не проходим вообще ничего – ни по литературе, ни по русскому языку.
– А чем же вы тогда занимаетесь на уроках?
– Перебираем всякие там задания по ЕГЭ, пишем что-то…
Подумал: может, у мальчика такая школа оказалась плохая? Спросил о том же самом девочку – другую свою ученицу из другой школы.
И та подтвердила: да, правда. И это притом, что у неё школа не простая, а с особым статусом: лицей!
Но вот та же девочка прочла недавно Платонова и жалуется мне: ой, Владимир Юрьевич, я читала-читала и ничего не поняла.
А мне что делать?
Да, я могу пересказать ей своими словами это произведение, и у меня она всё поймёт, как миленькая – за это я спокоен. Но как быть тем её одноклассникам, которые не ходят к репетиторам? Они прочтут Платонова, а поскольку в школе им ничего не объясняют, они так ничего и не узнают об этом писателе! А ведь писатель хороший, просто трудный для восприятия современного молодого человека. Если уж изучать его – так изучать, и изучать на школьных уроках, а нет – так удалить из программы!
Сейчас мода такая пошла: что ни школа – так то или гимназия, или лицей. Как будто от названия что-то меняется, и эти современные детские образовательные забегаловки можно и впрямь сравнить с тем учебным заведением, которое было у Пушкина в Царском Селе или с дореволюционными гимназиями!
До революции мы свою школьную образовательную систему построили по немецкому образцу. А систем тогда было две – немецкая и английская.
Одна – умная, а другая – неподходящая для нас.
Мы взяли тогда за образец умную систему, а ненужную отвергли.
Сейчас, когда Германия медленно приходит к духовному краху, перенимать у неё педагогический опыт, мягко выражаясь, нет смысла, но наши власти и не стремятся к этому: они взяли за образец современную англосаксонскую систему школьного образования, рассчитанную на массовое оглупление и развращение детей. И не мы одни, все берут. Например, Финляндия довела англоидное безобразие до такого совершенства, после которого может наступить только гибель нации. Впрочем, финнов не жалко – пусть. Но если мы у себя начнём наводить финские порядки в народном образовании, то наше государство просто погибнет.
А ведь хороший образец есть: это наш собственный дореволюционный опыт.
Вот так я и работаю: приходит ко мне нормальный девятиклассник – мальчик из приличной семьи (мама тут же рядом) и сообщает, что после школы хочет учиться на врача, мол, призвание у него такое, но вот сейчас у него с русским языком плоховато получается.
Начинаю проверять и выясняю: а он вообще ничего не знает! Ни падежей, ни склонений, ни спряжений, а точки и запятые ставит наугад.
И я хватаюсь за голову: что ж ты всё это время делал в школе?!
Посещал…
Ну и как тут быть – надо учить!
И учу.
Часто родители спохватываются аж только тогда, когда их ребёнок дотягивает до 11-го класса. А что можно втиснуть в неокрепшее молодое сознание, если времени осталось так мало? Да и в 9-м классе впервые узнавать о существовании падежей – это никуда не годится.
Нормально было бы потихоньку, без паники готовить ребёнка у репетитора – хотя бы с класса 7-го или с 8-го. Даже если семи- или восьмиклассник совсем ничего не смыслит в русском языке, его и тогда ещё не поздно спасти, ежели взяться за дело с умом. Это же касается и литературы, но литература – она не из тех школьных наук, которые ставят вопрос БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ? А русский язык – это как раз такая наука. Без надлежащего литературного образования ты станешь просто неучем, а без знания русского языка для тебя будут закрыты все пути, и ты не воплотишься ни в физика, ни в юриста, ни во врача, ни в инженера. Вот разве что будешь торговать на базаре шмотками или овощами.
А что в этом плохого – торговать на базаре? Люди торгуют и живут себе припеваючи. Некоторые – очень даже и довольны такою участью!
Но с теми, кто так рассуждает, я дел не имею. Ко мне родители приводят детей для того, чтобы я дал им толчок в будущее. Иногда требуют: дай пинка! Да такого, чтоб летел, аж кувыркаясь, в неотвратимое светлое будущее навстречу фатально неизбежному счастью.
Да я бы и дал такого пинка, но я же не волшебник! Особенно, когда родители приводят своё чадо, а тому уже в школе поломали сознание так, что он ненавидит все науки, и ему ничего не хочется…
Странным образом, из взрослых людей, – уже получивших высшее образование! – ко мне часто обращаются юристы. Ещё бы не обращаться! Без русского языка ни документа не составишь вразумительного, ни, тем более, в суде не выступишь!.. Смотрю иногда по телевизору «Дела судебные», а там судья Дмитрий Агрис хорошо рассуждает, но не имеет представления о том, как нужно склонять по падежам русские числительные: говорит ПЯТИСТА, вместо ПЯТИСОТ…
А между прочим: склонение числительных – это самое трудное, что есть в русском языке! Когда мне показывают юного гения и заявляют, что он собирается получить то ли золотую медаль, то ли Нобелевскую премию, я первое, что делаю – это проверяю его на умение склонять числительные. Не буду рассказывать, каких ужасных ответов я при этом наслушался. А ведь у меня в запасе есть и другие вопросы – и некоторые совсем простенькие! И я на глазах у огорчённых родителей проваливаю юного гения – вопрос за вопросом: десять вопросов – десять провалов!
И о себе.
В прошлом году, когда началась пандемия, я вдруг оказался без заработков. Ничтожная пенсия, а у меня ещё и сын, родившийся после смерти первой жены от жены второй – более молодой. Жена-то моя работает, но этого мало.
Я тогда должен был просто умереть с голоду, но спасся тем, что разместил у себя на сайте примерно такое объявление: обращаюсь к читателям своих книг с просьбою помочь мне материально – лишился всех заработков и очень нуждаюсь.
И люди – известные мне и неизвестные, из разных концов России и даже из зарубежья – высылали мне деньги, и я таким вот способом и продержался. Осенью прошлого года мы с женою переболели ковидом, и я боялся, что наш сын останется сиротою. Помощи от близких родственников не было – они меня прокляли за то, что я после смерти первой жены осмелился жениться вторично, но помощь от других людей всё время поступала… У меня нет слов… Всем спасибо!
Но сейчас-то я должен сам зарабатывать на пропитание, а не собирать с миру по нитке, и вот я с новыми силами взялся за репетиторство. Надеюсь на лучшее.
Живу в Ростове-на-Дону и ни по каким квартирам никогда не ездил. Принимаю только у себя дома. Пришедший приносит или свою сменную обувь, или берёт то, что я ему выделяю, идём мыть руки, и после этого мы занимаемся в комнате моего сына, которого на это время выгоняем делать уроки в других комнатах.
По московским меркам, беру дёшево, но по ростовским – очень дорого: тысячу за час. Однако для тех, у кого с деньгами туго, всегда остаётся вариант: платить мне половину от этой цены и заниматься со мною по скайпу. Можно пересылать письменные работы на проверку с помощью Интернета – сейчас это такой пустяк, что тут и объяснять нечего. Другое дело: личный контакт особенно важен при занятиях русским языком. Заниматься по скайпу русским языком – тяжеловато.
И всё же: с помощью достижений современной техники я готов заниматься хоть со всею Россией, и даже со всем Земным шаром!
Я постоянно отслеживаю, кто посещает мой сайт «РАБОТЫ ПО ЯЗЫКОЗНАНИЮ И ПЕДАГОГИКЕ»: из бывшего Советского Союза меня читают все, кроме Туркменистана, где, как я подозреваю, нет Интернета. Из стран дальнего зарубежья меня никогда не читали в Северной Корее и в Албании… Между тем, у меня на сайте можно найти мою книгу «ЗАПИСКИ МЯТЕЖНОГО УЧИТЕЛЯ», после которой меня уже гарантированно не возьмут на работу ни в какую школу – даже и дворником. Я там так сильно раскритиковал современное положение дел в российском школьном образовании, что на меня теперь все господа из этой системы смотрят волком. Один из таких начальников сказал мне однажды:
– Книгу прочёл с большим интересом. Спасибо. Но наши отношения должны после этого прекратиться.
Некоторые женщины – из числа, как правило, высокопоставленных чиновниц – в бешенстве от этой моей книги. Ещё бы! Я там рассказал о разрушительной роли женских педагогических коллективов, которые сожрут с потрохами любого молодого учителя мужского пола, случайно попавшего к ним на работу… Того, что я там написал книге, мне уже не простят никогда.
А впрочем, Бог с нею – с книгою! Тут дело такое: не рвусь на старости лет ни к славе, ни к власти, а просто ищу новых учеников.
Где вы?
Отзывайтесь и пишите в личку!
Либо по электронной почте: vu.polubotko@bk.ru
С уважением – Полубóтко Влади́мир Ю́рьевич.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
Автор заявляет, что он один, без спутников, выходит на ночную дорогу. С какою целью он выполняет это действие?
Ответов может быть только два: он либо собирается пойти по ней, либо ждёт, что по этой дороге к нему кто-то приедет, и он хочет встретить его. Позже, однако, будет заявлено, что он не ждёт от жизни ничего, а дорога эта как раз подразумевает Жизнь. Стало быть, он собирается идти по ней самостоятельно.
Непонятно, однако, каким образом он собирается делать это в ночное время и к какой цели он будет двигаться. И это притом, что кругом – пустынная местность.
Между тем, дорога эта каменистая или выложена камнем, и она почему-то блестит в ночное время и сквозь туман. Почему?
Очевидно, что она мокрая, после дождя, и от неё поднимаются испарения, создающие туман. Но туман этот не может быть таким уж сильным – это просто лёгкая дымка. Если бы туман был сильным, то автор не увидел бы звёзд у себя над головою.
Кстати, если ему нужно идти по дороге, то почему он смотрит на небо? Смотрел бы на дорогу и шёл бы себе вперёд. Так нет же! Его привлёк разговор звёзд между собою. Он слышит этот разговор, и, может быть, даже и понимает его.
И вот это всё мне понадобилось, чтобы пересказать первое четверостишье.
Перехожу ко второму:
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Поясняю: небеса выглядят торжественными и прекрасными, а земля при этом спит, будучи озарённою небесным голубым сиянием. И тут всё понятно: вверху – одно, внизу – другое. Но тут выясняется, что между небесами и землёю находится автор, который удивляется: почему же мне при всём при этом больно и трудно? Может быть, я чего-то жду в будущем или о чём-то жалею из того, что было в прошлом?
Далее следует третье четверостишье:
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Это нужно понимать так: от жизни я уже ничего хорошего не жду (хотя мне всего лишь 26 лет), а всего того, что прошло, мне не жалко. Я устал от всего, и хотел бы освободиться от всех трудностей и жизненных обязательств и сначала успокоиться, а затем и заснуть так, чтобы ни о чём не вспоминать.
И затем – четвёртое четверостишье:
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Автор поясняет, что он не имеет в виду собственную смерть, а он просто хочет продолжать свою жизнь в полусне, будучи сильным, но при этом спокойным.
И – последнее четверостишье:
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
Автор заявляет, что хочет спать и ночью и днём, лёжа на местности, где царит вечное лето, под раскидистым дубом, который будет шуметь и шуметь на ветру, но при этом некий сладостный голос должен будет петь ему про любовь. И, видимо, ему этого будет достаточно: вот так лежать и лежать. Автор не уточняет, собирается ли он потом просыпаться и начинать затем какую-то деятельность. Он хочет лежать так вечно – вот это и огорчает…
Стихотворение начинается так: кремнистый путь и туман; затем продолжается описанием неба над головою; затем автор говорит о себе, находящемся между небом и землёю; затем он уносится в своё воображение, и уже нет ни кремнистого пути, ни неба, а есть только мечта, которая обрывается по воле автора.
Между тем, в поэме «Демон» Лермонтов уже описывал женщину, которую заприметил с неба Демон. Когда та спала, он нашёптывал ей всякие мысли, а она, просыпаясь потом, не могла понять, откуда у неё взялись все эти мысли. Позже Демон спустился с небес, поцеловал её, и она тут же умерла от этого поцелуя, потому что поцелуй был ядовитым. Демон всплакнул по поводу смерти девушки, обронил слезинку, но и она оказалась ядовитою и прожгла камень, на который она упала.
Лермонтов кое-чего недоговаривает в своём стихотворении «Выхожу один я на дорогу»: вот он заснёт, а неведомый женский голос будет петь ему про любовь и петь. А будет ли этот голос ангельским или демоническим – непонятно.
Я сказал: ерунда, имеют.
Она мне показала школьный учебник. А там написано: ГЛАГОЛЫ В ПОВЕЛИТЕЛЬНОМ НАКЛОНЕНИИ НЕ МЕНЯЮТСЯ ПО ЛИЦАМ.
Я сейчас покажу своим читателям, что это не так.Подавляющее большинство глаголов этого наклонения – это 2-е лицо:
Знай – знайте!
Читай – читайте!
Иди – идите!3-е лицо выглядит так:
Пусть (он, она) знает – пусть (они) знают!
Пусть (он, она) читает – пусть (они) читают!
Пусть (он, она) идёт – пусть (они) идут!Есть и 1-е лицо, но только во множественном числе:
Давайте (мы) узнаем!
Давайте (мы) прочтём!
Пойдёмте!
Вспомним слова из песни: «Споёмте, друзья, ведь завтра в поход уйдём в предрассветный туман…»И вот это всё означает, что категория лица в повелительном наклонении существует! Это просто факт, который невозможно игнорировать.
Но в учебнике написано, что не существует.
И что делать ребёнку, если такой вопрос возникнет на ЕГЭ?
Было бы это живое общение с экзаменатором, ученик сказал бы примерно так: мол, в науке существует два мнения по данному вопросу. А так – как он скажет это?
И ведь это не единственный случай. Если бы я специально занялся этим делом, я бы составил целый список.
И что делать?
Я думаю, что ученики перед сдачей ЕГЭ должны иметь этот список в личном пользовании и непосредственно перед сдачею ЕГЭ обратиться с ним к учителям (возможно, в официальной форме). И ученик должен получить ответ по каждому из пунктов: ты должен считать так-то и так-то, а такая-то точка зрения на сегодняшний день нами не признаётся.
И это всё касается всех остальных предметов, где тоже наверняка будут такие же затруднения.
После некоторых размышлений по поводу категории лица у глаголов повелительного наклонения я пришёл к выводу, что доказательство наличия лица у этих глаголов – это просто чистая логика.
В самом деле, вот что у нас получается:
Я утверждаю, что в повелительном наклонении глаголы меняются по лицам, а мне говорят: это не так, не меняются. Есть только одна-единственная форма второго лица:
(ты) читай!
и
(вы) читайте!
А я в ответ не спорю, а соглашаюсь (точнее – делаю вид, что соглашаюсь, а ещё точнее – придуриваюсь). И говорю:
– Да, конечно. Так и есть, я согласен. Но вот вопрос: в предложении «Пусть он читает» мы наблюдаем глагол – какого наклонения? Поскольку это не может быть повелительным наклонением, то нам остаётся предположить, что это глагол либо в условном (сослагательном наклонении), либо в изъявительном. На сослагательное это не похоже, потому что нет частицы БЫ (читал бы), которая там обязательна. Стало быть, это изъявительное наклонение. Но вот беда: изъявительное наклонение – это то, что происходит на самом деле, а если я высказываю пожелание «пусть он читает», то разве это означает, что он делает это на самом деле? Я только желаю, чтобы он сделал это, но сделает ли он это на самом деле – я этого не знаю. И точно так же я говорю:
– Споёмте, друзья, ведь завтра в поход уйдём в предрассветный туман!
А друзья могут ведь и так ответить мне:
– Да не хотим мы петь! Тебе надо – вот ты сам и пой, а мы не будем!
Мои друзья не собираются петь в действительности хотя я и призвал их к этому. Это означает, что мой призыв «споёмте» не есть изъявительное наклонение, а какое-то другое.
Какое? Их всего три штуки в русском языке, и если не одно, то, стало быть, два других, из которых нужно выбрать какое-то одно.
Но, может быть, тогда есть глаголы, которые вообще не имеют наклонения? Но такого не бывает: любой русский глагол принадлежит к одному из трёх наклонений, нужно только выбрать, к какому именно.
И тогда: к какому наклонению относится мой приказ: пусть он читает? Или мой призыв: споёмте, друзья?
Только к повелительному!
Иными словами: мы возвращаемся к моему первоначальному утверждению: глаголам повелительного наклонения свойственна категория лица, и они могут принадлежать к одному из трёх лиц.
Если ребёнок — фантазёр, яркая и одухотворённая личность — тогда как ему быть? Хорошо, если он тупой от рождения, если он прирождённый приспособленец и зубрила, а если нет?
Это всё задумано для антиотбора. Мыслящих отсеивать, а тупиц проталкивать вперёд по жизни.
Вот что я должен говорить своей ученице? Будь тупицей, девочка, и тогда выживешь!
По-старому для глагола ЛИТЬ: ЛИ — корень, ТЬ — окончание. Если ЛИТЬСЯ, то так: ЛИ — корень, ТЬ — окончание, СЯ — частица.
По-новому для глагола ЛИТЬСЯ: ЛИ — корень, ТЬ — окончание, СЯ — суффикс.
Теперь берём слово МАМА и разбираем его: МАМ — корень, А — окончание. А если ребёнок захочет сказать о маме ласково, то он должен вставить суффикс ОЧК между корнем и окончанием, и тогда получится МАМОЧКА.
Но в глаголе ЛИТЬСЯ ребёнок должен ставить суффикс после окончания! Если это такое новое правило — СТАВИТЬ СУФФИКС ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ, то тогда он должен говорить, не МАМОЧКА, а МАМАОЧК!
Дети так не говорят, а учебники пудрят им мозги. Проще простого: вернуться к старому, и все проблемы на этом закончатся. Почему же не возвращаются? Потому что полетят ко всем чертям чьи-то научные авторитеты, диссертации, учёные степени и прочие шкурные дела.
Кто-то печётся о своей шкуре, а дети почему должны страдать?
ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ ПРЕПОДАВАНИЯ ПО ЕГЭ (под девизом: «Первый блин выходит комом»)
Поскольку я сейчас срочно освоил квалификацию натаскивателя по ЕГЭ и ОГЭ, то заодно решил попробовать свои силы и области преподавания полузапрещённой науки под названием ИНДОЕВРОПЕИСТИКА.
Уже позанимался по скайпу с двумя человеками, и оба разочаровались во мне.
А я в них!
Первый воспринимал индоевропеистику как науку, состоящую на службе у учения Клёсова. И во мне он искал того же самого: я должен был подтверждать Клёсова и как бы состоять у него на службе. Я очень удивился такой постановке вопроса, и отказался от дальнейших контактов. Я не нанимался пропагандистом учения Клёсова и никакого отношения к нему не имею.
Расстался и со вторым. Я думал, человеку интересны грамматика праславян и более ранних протославян. Или, допустим, фонетика. Или – духовный мир… Ничего подобного! Человеку нужны какие-то коды и шифры от индоевропеистики. А что за коды и шифры – не говорит, но почему-то уверен, что я всё и так сам понимаю. А я не понимаю. И вообще: мистику я обожаю только в произведениях Гофмана, а переносить сказки, пусть и гениальные, в наш реальный мир – это глупо.
Нет, ну, ежели кому и впрямь интересна индоевропеистика или славистика, то я готов. Но только так, чтобы без глупостей.
Проблема литературного произношения буквы «Г»
Проблема литературного произношения русской буквы «Г» издавна волновала российскую общественность. Существует мнение, что произносить её на украинский манер (обозначим «гэ украинское» знаком [h]) – это неприлично, а произносить её на манер московский («гэ московское», оно же [g]) – это то самое, что подобает всякому истинно русскому, истинно культурному человеку.
Читатель уже понял по моим интонациям, что я сейчас буду утверждать обратное.
Не буду.
Но вот что скажу.
Древнерусские племена звука [g] не знали вовсе. Было только «гэ украинское» и ничего больше!
Оно могло иметь разные оттенки произношения, но в принципе это был примерно этот самый звук. Насчёт оттенков произношения: у современных украинцев и донских казаков звук условно изображаемый нами как [h], произносится как звонкий гортанный, очень напряжённый выдох; в других регионах восточнославянского мира он может произноситься слабее – с меньшим напряжением. У белорусов – это совсем не выдох. Это звонкий спирант (фрикативный или щелевой звук – так ещё можно назвать), являющийся звонкою парой по отношению к глухому спиранту [х]. (Замечу: так называемое «украинское гэ» не имеет глухой пары!). «Гэ белорусское» широко распространено и в России: например, я его отчётливо слышал в Смоленской области и Ставропольском крае; то там, то здесь оно мелькает по нашей средней полосе, даже и на севере России встречается.
С точки зрения строгой фонетики, «гэ украинское» и «гэ белорусское» – это разные звуки. Более того, оба эти звука встречаются в восточнославянских диалектах ещё и в разных вариантах. Так вот: по условиям этой статьи, разница между этими двумя звуками признаётся несущественною и в дальнейшем будет говориться только об одном звонком звуке [h], который противопоставлен в русском национальном сознании звуку [g]. Это такая условность только для этой статьи.
Итак: [g] и [h].
Первое считается приличным и литературным, второе – неприличным, украинским, белорусским, деревенским и НЕ литературным. При этом второй звук (неприличный!) является исконно русским, а первый – пришлым!
Откуда же пришёл первый звук, и почему мы ему отдаём предпочтение перед звуком исконно русским?
Пришёл к нам смычный звонкий задненёбный согласный звук [g] двумя совершенно разными путями.
Первый путь – это то самое западнославянское нашествие, которое нагрянуло на территории северо-западных русских земель со стороны тех земель, на которых проживали предки современных поляков и другие западнославянские племена, родственные им. Эти западные славяне, попав в русскую языковую стихию, полностью растворились в ней, но оставили некоторые едва уловимые лингвистические следы: в частности согласный звук [g], не свойственный ранее восточным славянам. Поначалу этот звук существовал только на небольших территориях, расположенных на севере и северо-западе русских земель. Жители древней Москвы и соседних с нею земель этого звука не знали! То есть этот звук не является исконно московским. Новгородским или псковским – это да. Но не московским. Бóльшая часть древнерусского этноса этого звука не знала вовсе. Позже этот звук стал продвигаться с севера на юг, и в какое-то время он оказался в Москве. Поскольку за основу литературного русского языка был принят московский диалект, то и произношение русской буквы «гэ» было принято московское, а не какое-либо другое.
Ещё в 18-м веке были очень серьёзные разногласия в русском обществе по поводу выбора между [g] и [h]. Например, великий русский баснописец Иван Андреевич Крылов первую половину своей жизни произносил [h], а во вторую половину перешёл на [g]. Похожим образом обстояло дело и у Пушкина – в начале своей жизни он также сильно колебался между этими двумя произношениями.
В настоящее время принято считать литературным звук [g] и нелитературным и чуть ли не аморальным звук [h]. Затрудняюсь назвать точную цифру, но такое впечатление, то в лучшем случае лишь половина русских произносит [g]. Лично я уверен, что это даже и того меньше – процентов сорок, просто я не могу это надёжно доказать.
Звук [g] не приживается во всём русском народе. Подсознательно миллионы русских людей ему противятся, не без основания считая его чужеродным элементом.
Но я говорил о двух источниках происхождения звука [g] в русском языке, а назвал пока только один. Где же второй?
Вторым источником его является старославянский язык, в котором этот звук не имел никаких вариантов. Колебания между [g] и [h] свойственны не только ведь русским людям, но и западным славянам тоже. Так вот: южным славянам такие колебания неизвестны. А старославянский – южного происхождения.
Поскольку всё старославянское в русском национальном самосознании считается священным, то и произношение русской буквы «Г» на старославянский манер признаётся как нечто возвышенное, нечто высокодуховное. Отсюда и снисходительное (или даже презрительное!) отношение носителей звука [g] к тем, кто произносит звук [h].
Под конец этой статьи я скидываю с себя маску серьёзности и опять становлюсь несерьёзным. Потому что речь пойдёт о моей персоне. Как я-то сам произношу русскую букву «Г» и какому звуку из двух отдаю предпочтение?
Отвечу так: все мои личные симпатии на стороне звука [h]. В быту я произношу только этот звук и считаю для себя невозможным произнести «московское гэ». Это не безграмотность, это не прихоть, это мой нравственный выбор – тут уж я не шучу. Я вырос на юге России, и Дон для меня – лучшая её часть, самая правильная, самая красивая, самая возвышенная и т.д. Но и звуку «гэ московскому» я отдаю дань уважения. Если я читаю лекцию, захожу в чей-то кабинет или общаюсь с людьми чисто официально, то я всегда говорю [g]. С друзьями, в семье, с соседями, с простыми людьми я произношу дорогое моему сердцу [h].
ПРИСТАВКА ПА- СУЩЕСТВУЕТ, ХОТЯ ШКОЛЬНИКАМ ВНУШАЮТ, ЧТО ЕЁ НЕТ
Глядя на одного высокомерного приспособленца, который смотрит на меня свысока, но гнёт спину перед вышестоящим начальством, подумал: «Какая же ты паскуда!»
И тут же поймал себя на мысли: а ведь в слове ПАСКУДА содержится приставка ПА-, значение которой можно описать так: нечто избыточное или чрезмерное. Стало быть, ПАСКУДНЫЙ – это чрезмерно СКУДНЫЙ. Но СКУДНЫЙ – это бедный. А беднягу можно и пожалеть. Я – бедный, он – бедный… Но это всё мелочи.
Главное вот что: приставка ПА- всегда ударная: ПА́СЫНОК, ПА́ТРУБОК, ПА́ВОДОК, ПА́ТОКА, ПА́ЛУБА, ПА́РУБОК, ПА́ЧЕСЫ, ПА́ДЧЕРИЦА, ПА́ПЕРТЬ.
И вдруг: ПАСКУ́ДНЫЙ!
Почему так?
Думаю, всё очень просто: изначально было ПА́СКУДНЫЙ или ПА́СКУДНОСТЬ, а потом, когда значение этой приставки стало забываться, изменилось и ударение под влиянием распространённой приставки ПО-.
ЖЕСТОКИЙ ТЕСТ
Берём слова старославянские и древнерусские и выписываем их в две колонки. Для облегчения выделаем большими буквами неполногласие и полногласие. Получается так:
бРАда – бОРОда
стРАна – стОРОна
гРАд – гОРОд
пРАх – пОРОх
гРАх – гОРОх
кРАткий – кОРОткий…
Список можно продолжить, но, думаю, и этого хватит.
И затем добавляем в левый столбик неизвестное в русском языке старославянское слово КРАВА и просим написать его в правом столбике на современном русском языке.
Все испытуемые делятся на две части:
– одни напишут КОРОВА,
– другие напишут КРОВАТЬ, или иногда КРОВЬ.
Особо тяжёлый случай:
– Да откуда ж я знаю? Мы же не проходили старославянского языка!
Почему я считаю тест жестоким?
Нельзя сообщать детям его результат. И даже родителям детей. А результат такой: если ты провалил его, то это – врождённая тупость, отсутствие творческих способностей. А кому такое приятно будет услышать? Все кругом уверены, что они гении, и их дети – тоже.
Но через этот тест я пропустил за многие годы многих детей. И я-то уж пронаблюдал, кто выдерживает это испытание с лёгкостью, а кто проваливает.
Есть тесты на врождённую гениальность. Я предупреждаю заранее, что лишь очень немногие способны решить его. Чтобы люди не расстраивались, когда провалят его.